– Спокойно! – говорит она трескучим прокуренным голосом. – Это мой пациент! Он тут рядом живёт!
Выдёргивает врачиха вилку, смазывает зелёнкой ранки и приклеивает пластырь.
Мужик не шевелится.
Труп трупом!
И только мы опять собираемся вмешаться, как вбегает баба в лифчике и рейтузах.
– Ванечка! Ваня! – кричит она и падает на мужика.
– Дрыг, дрыг! – и она тоже труп.
Ветеранша, не торопясь, намачивает ватку нашатырём и вертит сначала у носа бабы, а потом и мужика.
Трупы оживают и, как ни в чём не бывало, помогая друг другу, садятся сначала на кушетку рядышком, а потом, молча, уходят.
– Вилку! Вилку мельхиоровую забыли! – кричим мы, но никто не возвращается.
Да-а…
Так вот посыпались на мою голову такие случаи, что только держись! Причём, несмотря на то, что диспетчера уже давали только вызова "плохо с сердцем!". Это обычно были несложные случаи, а если возникали подозрения на инфаркт или ещё чего-то крайне серьёзное, то я вызывал спецбригаду и по прибытии её уезжал. Но бывало, что написано одно, а на месте оказывалось совсем другое. И помощь надо было оказывать немедленно. Вот я и оказывал…
Как-то летом дремлю прямо в машине на носилках, а шофёр берёт вызов и трогается. Я потихоньку прихожу в себя и вдруг – бабах! Прямо на меня падает кирпич. Шофёр – по газам! Меня швыряет вправо, влево… Бабах! Второй кирпич разбивает второе боковое окно и ударяет меня по руке.
Что такое?..
Машина резко останавливается и какая-то всклокоченная девушка с криком "Помогите! Помогите! Зарезали!" распахивает дверцу и вытаскивает меня с носилок. Я отряхиваюсь от осколков стёкол, рефлекторно хватаю бикс с лекарствами и бегу впереди неё.
Бабах!..
Ещё один кирпич вылетает из темноты и падает передо мной. Я шарахаюсь в сторону. Машина обгоняет нас и шофёр, не останавливаясь, кричит, что он уже вызвал по рации милицию и другую машину. Что он едет в гараж на ремонт.
Смотался, сука!..
Вбегаю я в огромную избу, и вижу лежащую на полу красивую женщину. Хватаю её руку – пульса нет. Бегло осматриваю её и не найдя никаких видимых повреждений выхватываю из бикса шприц и, разбив ампулу, начинаю набирать лекарство…
– Не надо! – слышу у своего уха.
– Что не надо? – спрашиваю машинально и ищу вену.
– Ничего уже не надо! Она уже час как мёртвая! Меня перевяжите!
Я отстраняюсь и только теперь понимаю, что лежащая красавица – труп обсыпанный цветами. Цветы не только на ней, но и по всему полу рассыпаны. А на той, которая бежала за мной, несколько порезов.
