– Бей их! – кричит самая до битвы вежливая.
– Портфелем её, портфелем! – орёт кто-то из наших.
Пыль столбом!
И, главное, опять всё внимание на Витьку. Теперь тот сразу от четверых отбивается.
Я как увидел, что вокруг такая каша началась, так сразу к двери отбежал, чтобы тыл прикрыть.
– Ну, их… – думаю. – Заденут невзначай – опять ангинить придётся…
И только я так подумал – меня ка-ак стукнут! И именно по шее. Я – брык, да как заору:
– Перемирие! Перемирие!
Все, наверное, решили, что задавили меня, так как драться перестали. Дышат тяжело и на меня смотрят. И ничего не могут понять. Я поднимаюсь и кричу: «Стойте, стойте! Давайте разберёмся кто первый начал?
– Зачем? – удивляются все.
– А затем, – говорю, – чтоб выяснить первопричину.
– Чего-о? – спрашивают все.
– Следственный эксперимент проведём – вот чего! У меня дядя в милиции работает, так я в этом деле не одну собаку съел!
Вру, конечно, но шея-то болит. Надо же как-то внимание переключить, а то опять сцепятся, и ещё больше накостыляют!
Смотрю – заинтересовался народ. Про Витьку сразу забыли и всё внимание на меня. Приятное ощущение! Окрыляющее!
– Вот сейчас точно узнаем – кто кого первый толкнул, – говорю. – Ему и накостыляем.
– Меня толкнули первую. Я вот тут стояла, а Глобин меня толкнул, – кричит Крапивина.
– Враньё! – говорит Глобин. – Никого я не толкал. Вам девчонкам соврать, как высморкаться!
– Чего-о? – завопили девчонки, и одна как пнёт Глобина по ноге.
– Ах ты, поганка бледная! – кричит Глобин и бьёт книжкой по голове девчонку… да не ту!..
Девчонки визжат и лупят чем попадя Глобина, мальчишки за него вписываются – снова пыль до потолка! И в это время я кричу так, что стёкла дребезжат:
– Стойте, стойте! Мы же следственный эксперимент проводим!
Все опять на меня вылупились. Ангина ангиной, а все-таки, какой силищи у меня голос! Интересно, Шаляпин болел в детстве ангиной?..
– Ну, чего стоишь? Проводи! – говорит Витька.
– Бондарева стояла на подоконнике. Так?
– Ну, – говорит Бондарева.
– Что ну? Залезай на подоконник!
– Зачем?
– Затем, что надо повторить всё, как было.
– А что повторять? Я и так всё помню. Я когда спрыгивала, кого-то нечаянно и задела. Вот так!
И толкает эта красавица Глобина так, что тот на пол падает и, вскочив, бросается на Бондареву, а Крапивина тут же как кошка в шевелюру Глобина вцепляется. Да так, что кажется перья… то есть волосы во все стороны летят. Мальчишки заступаются за Глобина, девчонки за подруг – и пошло, и пошло… Я бегаю от них как можно дальше и ору, что мы же уже всё выяснили. Что разве так можно следственный эксперимент проводить!..
