– Как ты?
Голос его казался довольным. Алекс с грустью отмечала: когда бы она ни позвонила, он отвечал ей довольным голосом, а ей иногда хотелось, чтобы тот звучал рассерженно, чтобы мужа что-то тревожило, отвлекало – что угодно, лишь бы она не чувствовала вины за свои поступки.
– Просто хотела сказать тебе «привет».
– Чем занималась?
– Ездила сегодня в Кембридж – наводила порядок в комнате Фабиана.
– Спасибо, что взяла это на себя. Наверно, тебе было нелегко.
– Ничего. Вот только у меня одна проблема.
– Какая?
– Не могу вытащить его чемодан из машины.
В ответ раздался смех:
– Хочешь, чтобы я приехал и помог?
– Не говори глупостей.
– Я не против… могу приехать сейчас, если только… – Он продолжил более тихим, взыскующим голосом: – У тебя свидание?
– Нет, у меня нет свидания.
– Тогда я приеду сейчас. Приглашаю тебя на обед.
– К чему тебе тащиться в такую даль?
– Буду у тебя через час-полтора. Это лучше, чем разговаривать с овцами.
Алекс повесила трубку, злясь на себя, на собственную слабость. Зачем подавать Дэвиду надежду, допускать дальнейшее нагноение раны? Парок изо рта испугал ее. Несколько секунд она разглядывала облачко, даже подумала, что это дым сигареты. Но она не курила. Она смотрела на облачко, густое, тяжелое – настолько тяжелое, что Алекс чуть ли не видела кристаллики льда, когда оно проплывало перед ее глазами. Внезапно ей снова стало холодно. Почти невыносимо. Казалось, что-то пробралось в комнату – что-то неприятное, зловещее. Что-то очень сердитое.
Она встала, вышла в коридор, потом в кухню, но это чувство не оставляло ее. Руки тряслись от холода так сильно, что она уронила на пол пакетик чая. Потом снова услышала стук наверху – на сей раз другой, не похожий на звук бойлера. Широкими, уверенными шагами она прошла из кухни по коридору, через входную дверь на улицу, в оранжевое сияние фонарей.
Дождь прекратился, но ветер оставался сильным. Правда, он потеплел и теперь обволакивал ее, как пуховое одеяло. И она медленно пошла по улице, кутаясь в него.
* * *
Сначала долетели гудок и урчание двигателя, а потом неожиданно – запах свиного хлева, такой странный и чуждый в центре Челси. Оглянувшись, Алекс увидела заляпанный грязью «лендровер». Дэвид высунул голову в открытое окно:
– Алекс!
– Как ты быстро! – Она удивилась. – Я думала, приедешь только в девятом часу.
– Сейчас половина девятого.
– Половина девятого?
Нахмурившись, Алекс взглянула на часы. Нет, невозможно. Ведь она говорила с ним всего пару минут назад. Ее пробрал озноб. Что происходит?
