Магома, вместо ответа, подъехал к связанному человеку и выстрелил ему в лоб из нагана. Иомуды не шелохнулись. Магома спокойно слез с коня и выдал им еще по четверти чашки воды, не прибавив, однако, ни одной капли. Двое приехавших всадников отдали свои винтовки. Когда они хотели слезть с коней, то оба упали на песок.
— Помрут люди — не злодействуй, дай воды! — сказал взводный, показывая на лежащих. Магома дал обоим по половине чашки и сказал:
— Завтра утром, но не раньше, я буду разговаривать с остальными.
Он нагло показал рукою в сторону молчаливого вооруженного отряда чабанов, на глазах у которого он только что застрелил начальника телохранителей хана.
— Только пусть мне принесут то, что нужно. Вы понимаете… — и он тихо и быстро добавил что-то, обращаясь к иомудам.
Безоружные иомуды отшатнулись от него, и на их лицах выразился ужас.
— Да будет проклята твоя вода! — воскликнул старик. — За одну чашку ты готов напоить нас кровью досыта!
— Вы напали первые на оазис Дарган-Ата, но я на вас не сердит, да поможет вам Аллах, чтоб вы не увидели Лицо Жажды и Аму-Дарью, текущую в песках, — мрачно сказал Магома.
Иомуды молча повернулись и пошли прочь.
— Ну и чорт, злой какой! — с почтением и страхом сказал горнист.
— Они убили Ворона, — коротко ответил Магома. Все повернули в лагерь, и никто не промолвил ни слова.
— Ночью они в последний раз нападут, чтобы взять воду. Приготовься, — задумчиво сказал Магома, обращаясь к взводному. — Я потребовал от них страшную вещь и, прежде, чем ее сделать, они нападут.
По возвращении в лагерь, Магома сам руководил работой. Тюки товаров сложили круглой стеной. В середину уложили верблюдов с водой. Там же, внутри импровизированной крепости, поместили пленных хана — женщин и детей. Остальные тюки вынесли вперед и соорудили четыре баррикады с четырех сторон лагеря. Как только наступила ночь, иомуды открыли стрельбу. Перед утром они произвели конную атаку, но она была легко отбита огнем с баррикад. Потом все затихло, и только были слышны стоны раненых чабанов, оставшихся на песке. Их подобрали и напоили водой.
XII. Суд Магомы.
Когда рассвело, стало видно, что на бархане машут белой тряпкой.
— Поедем, поедем скорей! — возбужденно сказал Магома.
Взводный колебался.
— Что же они — то стреляют, то разговаривают? — но Магома продолжал настаивать, и взводный согласился.
— Бери много красноармейцев, половину бери, — сказал Магома и добавил — и бери много веревок.
