Ангел дотронулся до ее подбородка, поворачивая его, пока она не стала смотреть ему прямо в глаза.
— Это радует тебя?
— Я… Я не… это, это не мое дело…
— Элисон, прекрати говорить о себе как о моей собственности.
Она пожала плечами:
— Но я твоя собственность.
— Что, если я дам тебе свободу?
Она с удивлением посмотрела на него:
— Ты это сделаешь? После того, как заплатил за меня столько денег?
— Я надеюсь, что ты останешься со мной независимо от того, принадлежишь ли мне или нет.
— Почему? Почему ты хочешь меня?
Адам вздохнул:
— Потому что прежде я никогда не ревновал женщину. До сегодняшнего дня.
— Ты ревновал? Меня? — она посмотрела на него широко раскрытыми от удивления глазами.
— Безумно. Каждый раз, когда ты упоминала имя Люка или смотрела в его сторону, я жаждал забросить тебя на плечо и унести обратно в коттедж.
Она закусила губу:
— Я ревновала к Лэси.
Он улыбнулся ей:
— У тебя нет повода ревновать к кому-либо. Ты удивительная, красивая женщина.
Не привыкшая в таким комплиментам она, покраснев, быстро склонила голову.
Адам провел пальцами вниз по ее руке.
Приподняв за подбородок, он склонился ближе и нежно поцеловал Элисон.
Он всегда заботился о том, чтобы женщина в его кровати получала удовольствие, но впервые желал большего. Ангел хотел, чтобы она знала, что особенная, и значит что-то для него.
Его разум вышел из-под контроля.
«Она что-то значит для меня. Она больше, чем просто женщина, купленная мной».
Он по-настоящему никогда не заботился ни о ком, исключая Люка. Новые чувства пугали, он еще не был готов к такому. Заставить ее чувствовать себя особенной — это одно. Заявить, что он влюбился в нее — совсем другое, на эту дорожку он еще не был готов вступить.
Опрокинув ее спиной на одеяло, он устроился сверху. Ее маленькие руки скользнули по его плечам и сжали бицепсы. Он нежно целовал ее губы. Когда он провел языком по пухлой нижней губе, девушка застонала.
— Открой их для меня, милая.
Элисон раскрыла губы, позволяя ему войти.
Адам смаковал ее. Он целовал ее так, будто умирал от голода, а она была изысканным лакомством. Впервые с тех пор, как он пал с небес, ангел чувствовал, что все будет хорошо.
Элисон выгнула спину, задев его бедрами. Он потянул вверх ее платье и просунул руки между их телами, дразня ее. Его пальцы коснулись влажных завитков, и скользнул пальцем внутрь ее горячего лона. Она была такой тугой и влажной, что Адам застонал от удовольствия.
— Малая, ты такая мокренькая и прикасаться к тебе так приятно.
