Трэвис не смог организовать вылет для нас в тот же день, и мы остались ждать до завтра. Ранее его братья разожгли костер на пляже, и после долгих уговоров я оставляю свою кровать в комнате и присоединяюсь к ним. Я даже не забываю улыбаться в нужный момент.
Но мое сердце снова болит, неистовая боль очевидна окружающим и истощает меня.
Пока все болтают, Трэвис упрямо остается рядом со мной, крепко обнимая, тем самым сдерживая холод, растущий внутри меня.
Мне хочется продолжать жить в сказке с Трэвисом и притвориться, что мне ни о чем неизвестно, но понимаю, что должна ехать домой. Должна спасти Деду, даже ценой собственной жизни, если необходимо.
Полиция захочет поговорить со мной лично, и я боюсь представить, в каком состоянии будет дом после того, как разрешу им осмотреть его на предмет следов похитителя Деды. Без Деды и с полицией, оставляющей повсюду следы своего расследования, дом перестанет быть моим домом. Действия полиции уничтожат все хорошее, что было создано в доме. Все будет таким же чужим мне, как было в тот день, когда я вместе с Дедой покинула больницу.
Когда Барбара садится рядом со мной, я снова натягиваю улыбку, отчего мои щеки начинают болеть от напряжения.
Она гладит мою руку, и я поеживаюсь от прикосновения, не желая принимать ее утешение. Ненавижу то, что Трэвис рассказал ей и остальным членам семьи обо всем.
О моем похищении, о потере памяти, обо всех моих трудностях и не только. Это мое. Это была моя история, это часть меня, а не его.
Разочарование поглощает меня, и я поддаюсь ему в надежде, что оно затмит страх, прощупывающий своими пальцами мою шею. Знание того, что Трэвис просто хотел помочь, не успокаивает меня. Сегодня он дважды принимал важные решения без меня и сделал все сам.
Эмоции захлестывают меня, страх крадет мое дыхание, душевная боль душит.
— Ты такая сильная. Я почти не видела страданий, когда мы впервые встретились, — нежный голос Барбары прерывает мою внутреннюю тираду.
— Но вы видели это? — спрашиваю я.
— Ты не можешь скрыть затравленный взгляд.
Я отворачиваюсь от нее, закрывая глаза. Я так долго пыталась быть нормальной и на самом деле думала, что добилась этого.
— Трэвис не может спасти тебя.
Моргаю от внезапного ступора, Трэвис поворачивает голову в ее сторону.
— Но он знает, что такое боль и потеря. Пусть он поможет тебе, — добавляет она.
— Я сломлена, Барбара. А Деда… — замолкаю я.
— Красиво сломлена, — возражает она. — Вместе вы уже начали собирать все кусочки воедино.
