Нужно отпраздновать эту маленькую победу, я беру телефон и набираю Эмбер.
— Я только что занималась сексом, — выпаливаю, как только Эмбер приветствует меня на другой линии. — Впервые, — подчеркиваю я.
Я пританцовываю и верчусь, но останавливаюсь, когда слышу, как Эмбер смеется на другом конце линии.
— Не смейся, — мой голос суров, хотя я улыбаюсь. — Это великолепно. Девственности больше нет. Пуф.
— О, Холл, — она смеется еще сильнее, что делает мою улыбку более широкой. — Ты потеряла девственность несколько лет назад.
— Что? Нет, — парирую я, моя улыбка по-прежнему достаточно широкая, едва умещается на моем лице.
— Тебе было пятнадцать, и ты была безумно влюблена.
— Мне все равно, — закатываю глаза.
— Его звали… Хосе?
— Остановись.
— Или Хуан?
— Я не помню, поэтому это никогда не происходило, — предупреждаю я.
— У него была перхоть и глазные козявки.
— Эмбер! — смеюсь, размахивая рукой перед лицом.
— Скажи мне, что у этого парня нет проблем с гигиеной.
— У Трэвиса? Трэвис… ну, да, у него определенно нет проблем с гигиеной, — я прикладываю руку к своему краснеющему лицу… потому что, ну, в общем, он прекрасен.
Говоря о прекрасном, я резко вешаю трубку, когда слышу его шаги у своей двери. У меня перехватило дыхание, я оборачиваюсь с уверенной небольшой улыбкой и облокачиваюсь на раковину руками, крепко сжимая прилавок кухни, когда потребность быть с ним гудит в груди.
Из-за смущения собственной реакцией моя улыбка гаснет, в то время как я отвожу взгляд от него обратно к окну. Его шаги отдаются в моей маленькой кухне громко и внушительно, Трэвис направляется ко мне, преодолевая расстояние между нами длинными шагами. Он ставит блюдо из фрикаделек на прилавок, прежде чем берет в ладони мое лицо. Его губы, мягкие и сладкие, касаются моих, задерживаясь, пока я не открываю рот в приглашении. Наши языки и дыхание, горячее и прерывистое, сплетаются. Ошеломленная, я смыкаю веки, а пальцами ласкаю его шею.
Трэвис внезапно отступает, оставляя меня нетвердо стоять на ногах, когда его тело больше не прижимается к моему. Поджав губы, оглядываю его любопытным взглядом, и он качает головой с удивленной ухмылкой на лице.
— Если мы не остановимся, наша еда остынет.
Желание между нами растет и витает в воздухе, крепкая нить тянет нас ближе друг к другу. Смеясь, я двигаюсь ближе к нему, пока наши губы почти соприкасаются.
— Мы не хотим, чтобы наша еда остыла, — шепчу я. Отхожу подальше от него к плите, где перемешиваю лапшу с фрикадельками.
