Надеясь, что мой голос не дрожит, спрашиваю:
— Где мы?
— Заброшенный аэропорт, — отвечает Трэвис, улыбаясь мне.
— Что мы здесь будем делать? — я дрожу и уверена, что он может услышать стук моего сердца, пытающегося вырваться из груди.
— Смотреть, — говорит он.
Трэвис выключает передние фары на гольф-каре. Темнота, подобно лавине, охватывает нас, поглощая меня. Осознание происходящего ударяет меня вместе с ударом моего сердца, быстро и болезненно. Слезы ужаса разрывают меня, кровь отступает от лица.
Я наконец-то слушаю мой мозг и бегу. Трэвис сразу бросается следом, его шаги громкие, но я готова к борьбе, поэтому останавливаюсь и сталкиваюсь с ним, полная решимости победить, чтобы никогда больше не быть жертвой.
— Холли, успокойся.
Даже в кромешной темноте я вижу, что он держит руки в воздухе — признак отступления.
Готовая к бою, я всегда настороже, но от адреналина, что пробежал по венам секунду назад, уже не осталось и следа. Я осталась эмоционально пустой и уставшей. Трэвис, продолжая держать руки высоко поднятыми, приближается ко мне, его движения медленные, дыхание поверхностное.
Ругая себя за глупую реакцию, сажусь на землю и смотрю на что угодно, кроме мужчины, заставляющего меня задуматься о множестве вещей в течение нескольких секунд. Мое дыхание стабилизируется, но я отвожу взгляд, чтобы не видеть заботу или сочувствие в глазах Трэвиса.
— Трэвис, включи свет, — умоляю его.
Я ненавижу темноту. В течение нескольких дней он оставлял меня в покое в темноте, и, в конце концов, я потеряла счет времени. День стал ночью, объединенный вечной темнотой.
Выплакав слезы, я грубо вытираю их, ненавидя каждую слезу, скользящую по щеке.
— Ладно, — отвечает он.
В темноте я слышу, как Трэвис уходит, его фигура исчезает, растворяясь в темноте.
Я громко выдыхаю задержанный воздух. Когда вижу вспышку света, до меня доходит смысл происходящего и то, как глупо себя повела. Я похожа на психопатку. Если бы земля разверзлась прямо сейчас, я бы с удовольствием провалилась.
Кроме того, что земля разверзнется, вероятно, будет еще и темно. Вздыхаю. Я не очень люблю темноту.
— Ты в порядке? — спрашивает Трэвис, садясь рядом со мной.
Пожимаю плечами.
— У меня странная боязнь темноты, — говорю легко, как будто психические срывы были нормальным явлением.
— Да, — смеется он и проводит руками по лицу. — Я думаю, мое удивление выглядит ужасно.
Несмотря на свое состояние, смеюсь.
— Так какой был сюрприз?
— Звезды, — говорит он, глядя вверх. — Ты всегда смотришь на них со своего заднего дворика, и, когда я увидел тебя на пляже сегодня, захотел, чтобы ты увидела их здесь, поскольку вокруг нет света.
