Свет в комнате начинает меркнуть, когда рассвет перетекает в сумерки, и только тогда, когда мне нужно включить свет в комнате, я понимаю, что не ела весь день. С сожалением я покидаю свою маленькую студию, чтобы сделать сэндвич, и обнаруживаю на телефоне пять текстовых сообщений от Деррика. Игнорируя их, наливаю себе бокал аргентинского вина, которое пила прошлым вечером.
Вчера вечером.
Вчера вечером я смотрела фильм с Трэвисом и Лилу, это было… мило.
Но потом они ушли, и один из моих кошмаров навестил меня.
Я не видела Трэвиса, поскольку сегодня утром он опять ушел. Даже учитывая, что рядом с ним я чувствую себя неловко, мне не хватает его присутствия и не терпится увидеть его, потому что он может прогнать одиночество, живущее внутри меня. Не желая признавать это маленькое желание, я беру свой ужин на задний дворик и смотрю на прибой, который надвигается и отступает. Внезапный холод пронизывает меня насквозь, пока я проверяю пляж в поиске Лилу или Трэвиса.
Это происходит не очень часто, но время от времени, как и теперь, одиночество, к которому я уже привыкла, тревожно закрадывается и оседает в животе. Единственный выход, который я придумала, — сон. Сон, как и рисование, является спасением, которого я с нетерпением жду, если один из моих кошмаров начинает преследовать меня. Пока кошмары не тревожат меня, как они это сделали, когда я впервые покинула больницу, они все еще там, отдыхают под поверхностью, только и ждут, чтобы нанести удар.
Не желая мерзнуть, я смотрю на небо и звезды, чьи обещания и очарование призывают меня. Оставляю телефон и оставшиеся без ответа сообщения от Деррика, беру бокал вина и спускаюсь вниз по каменистой тропинке к пляжу, где снимаю сандалии и зарываюсь пальцами ног в песок. Наслаждаясь мягким рокотом моря и спокойно дыша, продолжаю смотреть на звезды.
— Не раскисай, — говорю сама себе, обхватывая себя руками и ожидая бурю, назревающую в груди.
Вдруг появляется Лилу, она несется вниз к пляжу, при этом пугая меня. Я громко смеюсь, когда она перекатывается на спину и крутится на песке, но потом Трэвис пугает меня, прикасаясь к моему плечу так тихо, что я почти ничего не чувствую. После моего громкого визга Трэвис неуверенно кладет свою руку на мое плечо, прежде чем берет у меня вино и делает глоток.
— Ты знаешь, как рождаются звезды? — спрашивает он, глядя вперед, в темноту, нависшую над океаном.
Я качаю головой и смотрю в пугающую черноту, внезапно почувствовав уязвимость из-за близости Трэвиса. Его рука покоится на моем плече, и я дрожу от его прикосновения.
