На классной доске лежал кусочек полуисписанного мела. Тина взяла его и не смогла устоять перед соблазном воспользоваться им; четким почерком школьной учительницы она написала дату: «Среда, 13 декабря 2001 года». И повернулась лицом к классу, словно за обшарпанными партами сидели дети и она собиралась объявить им план урока. И тут же застыла с открытым ртом, потому что напротив нее, подпирая дверь в классную комнату, застыл, тоже с открытым ртом, небритый рабочий с сигаретой в зубах, коробкой из-под сигар в одной руке и газовой лампой в другой. Он первым вышел из оцепенения:
— Сеньорита… Мы уходим, потому как уже ничего не видно. Ключ вы отдадите?
Держа лампу перед собой, он подошел к ней, осветив стол и доску; из кармана его белых от пыли джинсов свешивалась связка ключей. У Тины возникло ощущение, что перед ней ученик, который подошел сдать ей тетрадку, а она — учительница этой школы. Рабочий поставил на стол коробку из-под сигар:
— Это было за доской.
— За этой доской?
Рабочий подошел к доске и, хотя она казалась вделанной в стену, потянул ее вбок; со скорбным стоном доска переместилась на пару пядей вправо, обнаружив маленькую темную нишу в стене. Мужчина поднес к ней лампу:
— Вот здесь.
— Будто сокровище какого-нибудь пирата.
Рабочий вновь потянул за доску и вернул ее на место.
— Там тетради ребятишек, — сказал он. И дважды похлопал по коробке. Это была хорошо сохранившаяся коробка для сигар, перетянутая черным шнурком.
— Я могу ее взять?
— Я собирался ее выкинуть.
— Вы не оставите мне газовую лампу?
— Если вы здесь останетесь, то окоченеете от холода, — предупредил ее мужчина, протягивая лампу.
— Я тепло одета. А за лампу спасибо.
— Когда будете уходить, закройте дверь на ключ, а горелку оставьте на пороге, и завтра мы ее заберем.
— Сколько времени понадобится вам для сноса этого здания?
— Да завтра же все и закончим. Сегодня мы занимались только подготовкой. Работа несложная.
Он простился с ней на манер морского офицера, небрежно поднеся палец к виску. Потом резко захлопнул дверь, и голоса бригады постепенно растаяли за грязным окном; в школе воцарилась такая тишина, что еще немного, и можно было бы услышать, как кашляет Элвира Льюис, девочка, сидевшая за первой партой и скончавшаяся от чахотки пятьдесят шесть лет тому назад. Тина огляделась. В свете газовой горелки бродили какие-то неведомые тени. Да, работа несложная, подумала Тина. Сколько же детей научились здесь читать и писать? И все это будет разрушено в один день, грустно вздохнула она.
