— Шутите? — Пичугин напрягся.
— Хотелось бы. Но что-то не весело. Во время очередного воздействия лазером один из обломков космического мусора, принимавший участие в эксперименте, сорвался с орбиты и теперь должен впечататься в действующий американский спутник. Причем изменение траектории произошло так круто, что любой мало-мальски грамотный баллистик отвергнет случайность произошедшего и легко вычислит, откуда у ситуации ноги растут. До реальной причины, может, и не докопаются, но начнут искать, и наверняка кому-то в голову придет та же идея. Тогда вся наша секретность накроется медным тазом. Это раз. А два, по факту, мы атакуем военный объект США. Первыми. Без объявления. Понимаешь, к чему все придет?
— Стоп, стоп! — Аналитик поднял ладони. — Но сам Бражников как это все объясняет? Он что, не может стабилизировать этот обломок?
— Что ты кривишься все время?
— Голова болит, — признался Пичугин.
— Это жара, — уверенно заявил Ковалев. — У меня тоже давит под черепом. Сейчас, подожди. У меня где-то было неплохое обезболивающее. Осталась как раз последняя пара таблеток.
Оставив журналиста, он скрылся на кухне, хлопнул дверцей шкафчика, звякнул стаканами. Вернувшись, протянул довольно большую капсулу в растворимой оболочке, а другую, такую же, проглотил сам, запив из стакана.
Пичугин тоже принял пилюлю.
— На, запей, — Ковалев протянул свой недопитый стакан. — Не бойся, я не заразный.
Отказываться Пичугин посчитал недопустимым, но с трудом поборол приступ брезгливости. Облизывать чужие стаканы он не любил, испытывая физиологическое отвращение. Но желание побороть головную боль и нежелание выглядеть чистоплюем в глазах генерала оказалось сильнее. Он вылил воду в рот, стараясь не прикасаться к стакану губами, и проглотил пилюлю.
— Беда в том, что Бражников действительно ничего не может. — Ковалев нахмурился.
— Но он же в бункере? — У Пичугина похолодело в груди.
— Да. И вот тут, дорогой мой, у нас, говоря по-русски и откровенно, начинается полная задница.
Генерал взял с журнального столика пульт управления DVD-проигрывателем и запустил запись на экране небольшого жидкокристаллического телевизора.
— Это запись с одной из камер в бункере, — пояснил Ковалев. — Строго секретная, разумеется. Посмотри. Войди в курс дела. А потом выскажешь мне свои соображения.
Пичугин ощутил, как головная боль начала сдавать позиции, отступая и освобождая сознание. Пилюля наверняка не из обычной аптеки, слишком уж быстро подействовала. Это было как нельзя кстати, теперь можно сосредоточиться на просмотре предоставленного материала.
