— Люди есть люди. — Наталья нахмурилась. — У них есть родственники, близкие, знакомые, друзья. Даже если они не скажут слово «чума», они позаботятся, чтобы близкие люди покинули Москву. Это сложится с блуждающими слухами…
— В ФСБ серьезные люди работают, — возразил Олейник. — В любом случае генерал прав. Сообщить о таком мы обязаны. Заодно ФСБ, возможно, поможет нам понять, кто именно был целью диверсии и кто ее совершил.
— Кхе… — негромко кашлянул Пичугин. — Простите, но мне тоже нужно сделать звонок.
Наталья глянула на него и отвела взгляд. Она прекрасно понимала, кому именно собирается доложиться ее новый знакомый. Но, несмотря на всю неприязнь к Ковалеву, даже на ненависть к нему, она не могла проецировать это чувство на Пичугина. Он, безотчетно, потом и на осознанном уровне, вызывал у нее симпатию. Весьма сильную. И голос не был главной причиной для этого. Хотя… Слишком уж он был похож на голос другого, очень дорогого ей человека.
Пичугин поймал взгляд Натальи лишь на миг, но сердце его сжалось. Он понимал, что ее чуть заметно выраженное недовольство связано с неприязнью к Ковалеву, но чем вызвана такая нелюбовь, он не понимал. Ясно было, что корень зла лежит где-то далеко в прошлом. Вот только не хотелось всякий раз об этот корень спотыкаться.
Они с Головиным покинули кабинет, а в коридоре разбрелись в разные стороны, чтобы не мешать друг другу. Пичугин набрал номер Ковалева, дождался, когда тот ответит, и вкратце доложил, что удалось выяснить в штабе ТОРС.
— Похоже, это все же диверсия, Максим Константинович. Мнение специалистов фокусируется именно на этой версии. Похоже, впрыск аэрозоля в салон такси. Они к этой идее пришли. Но не понимают, кто мог быть целью террориста. Сидят, головы ломают.
— Ты не говорил им про Бражникова?
— Нет, конечно, права не имею.
— А… Ну да. Я о твоей догадке доложил Трифонову, в смысле официальному куратору проекта, бункер вскрыли, Бражникова и его людей эвакуировали в карантинные боксы. Я уверен, что официальный куратор сам доложит, но к утру. А до утра у тебя есть возможность выслужиться перед штабом ТОРС. Ловишь идею?
— Можно рассказать о Бражникове?
— Если посчитаешь нужным. Лишнего не говори. Скажи, смена в бункере. Все было заперто. Всех вывезли, всех локализовали. Все в ведении военных медиков. Они же проведут обеззараживание. Официальные данные получат от специалистов Министерства обороны и из медицинского ведомства.
— Но его личность можно выдать как возможную мишень диверсанта? Иначе для них вообще нет смысла в этой информации. А так, некая секретная разработка, рука врага.
