За этапом этап. Ты попал в жернова этой страшной машины под названием «система». И нет никакой возможности отсюда вырваться. Ты не в силах что-либо изменить и отдаешься на волю судьбы. Так легче. На зону — значит, на зону.
Этап на зону лежал через транзитную тюрьму. Это была уже третья тюрьма в моей жизни, до которой надо было еще доехать. Баулы освободили от лишнего барахла, чтобы ехать налегке, и мучительные часы ожидания этапа показались вечностью. Наконец раздался голос «продольного»: «На выход с вещами». К своим сокамерницам быстро привыкаешь, и возникает страх перед неизвестностью.
Автозак быстро домчал до вокзала и действительно заехал на перрон. Здесь ожидание было недолгим. Вспомнился рассказ о бауле в зубах и застегнутых сзади наручниках.
Раздался веселый голос молодого конвойного:
— Девчонки, быстренько выгружаемся.
Все дружно вывалились не перрон. Был по-весеннему солнечный день. После года тюрьмы сильно слепило глаза. Один молодой человек с автоматом и в камуфляже стоял с собакой на перроне. Двое других, тоже веселые парни, помогали загружать баулы в поезд.
— Девчонки, быстренько загружаемся.
Все продолжалось всего несколько минут, никаких наручников, дубинок и баулов в зубах. Возникло даже какое-то секундное ощущение свободы, и мелькнула мысль, что это просто поездка на юг, на отдых, к морю.
— Скажите, а поезд случайно идет не на юг?
— На юге курорты, а на севере зоны. Мы едем на зону.
— Жаль…
— Ничего, на зоне отдохнете, — сказал парень в камуфляже.
Вагон купейный, вместо дверей решетка, маленькие окна с одной стороны вагона. Веселые проводники изучили пассажиров, задавая два вопроса: «надолго?» и «за что?», не мучая себя и заключенных формальностями.
В соседних купе были слышны мужские голоса. Вдруг вагон стал медленно раскачиваться из стороны в сторону, постепенно качка усиливалась.
— Что происходит?
— Не переживайте, ростовские ребята балуются, раскачивают вагон.
— Зачем?
— Бастуют, чего-то хотят.
В какой-то момент стало казаться, что поезд оторвется от земли и взлетит, как самолет.
— Мы не улетим?
— Можем и улететь, пока они не получат своего.
— А чего они хотят?
— Водки, девчонок.
Качка постепенно прекратилась. Стало понятно, что требования ростовских выполнили.
