А вот базар был богатый: тут тебе и всякие морские гады, и мясо любое, даже какой-то неведомой мне птицы струсь, и молочная снедь, и сласти. В лабазах у края рынка торговали зерном и мукой. Воняло, правда, жутко: рыбьей требухой, тухлыми яйцами, подгнившей картошкой, но и приятные запахи наличествовали: патока, свежевыпеченный хлеб, мед, тонкие ароматы чужеземных специй. От этой мешанины даже виски ломить начало.
Вдосталь поводив нас по рынку, Шарль направился к неприметной лавочке рядом с хлебными лабазами.
— Запомните, неофиты, это самое важное для учащихся торговое учреждение на всей рыночной площади. Здесь продаются ингредиенты для декоктов и суспензий, которые вас научат готовить на старших курсах. Разбейтесь на небольшие группы и заходите посмотреть.
Первая группа, состоящая из парней, пробыла в лавке с пару минут, вторая — не дольше. В третьей группе оказались девочки, ни на шаг не отходящие от нашего предводителя, ну и я с ними.
Лавка была забита травами и кристаллами, порошками и какими-то окаменелостями.
— Рад приветствовать вас, верит Ковель, — обратился эпопт к дородному мужчине с лоснящимся лицом.
— И вам не хворать, верит Демар! Смотрю, желторотиков привели, — благостно прогудел торговец. — Пусть поглядят, им полезно будет.
Девушки явно не разделяли этой точки зрения и продолжали коситься на нашего проводника. Я же потянулась к знакомым растениям да так и обалдела.
— А почем такой пучочек чабреца? — подала я голос.
— Только для вас, верита, всего серебрушку, — маслено поглядел на меня лавочник.
— Серебрушку? — Я чуть не взвыла. — Да за что же? Тут сорной травы больше, чем полезной.
— Ай-ай-ай, верита, как вам не совестно так отзываться о первосортном товаре! — Моментально взгляд торговца стал колючим.
— Пер-во-сорт-ном? — протянула я в ответ, приметив в углу большую вязанку высушенных веточек с листочками и ягодками. — А какую хворь, позвольте спросить, вы пользуете этим вот веником?
— Это от расстройства кишечника, приводящего к накоплению отходов внутри организма, — солидно сообщил Ковель, — именуемого нутряным запором.
— И как, помогает?
— Всенепременно!
— Да быть не может!
— Это еще почему? — сузил глаза травник.
— А потому что там крушина вперемешку с черемухой! И если первая, верно, от запора, то вторая, напротив, от поноса. И вместе они использоваться не могут! — разгорячилась я. — А другой лавки с травами тут нет? — спросила у изумленного донельзя эпопта.
