— Даже не знаю, — неуверенно пожал плечами Стасик.
— А вот «Попугайчик» — с хохолком на макушке. Очень симпатично.
— С таким «Попугайчиком» лишь на карнавале скакать, — возразил Стасик.
— Пожалуй, ты прав. — Папа пощёлкал мышкой. — Наверное, лучше всего причёска «Элегантный любимец». И стильно, и не экстремально. И как раз для твоей шевелюры. Видишь, написано: «Особенно хорош „Элегантный любимец“ для густых кудрявых волос».
— Пойдёт! — согласился Стасик.
— Тогда подставляй голову!
Папа положил перед собой распечатанную инструкцию, энергично пощёлкал ножницами для разминки и приступил к стрижке.
— Тэк-с, оттягиваем под прямым углом прядь справа и чик! Чик! — папа заглянул в инструкцию. — Теперь слева: чик! Чик! Ой, получилось короче, чем справа. Надо сравнять. Чик! Теперь справа короче, чем слева. Значит, подгоняем левую сторону под правую. Чик! Чик!
Стасиковы кудри щедро сыпались на подстеленную газету. А «левые» и «правые» волосы никак не хотели прекращать соревнование по длине.
— Ишь какие упрямые! Всё равно сравняю вас! — папа раззадорился не на шутку. Ножницы так и мелькали у него в руках.
Наконец обе стороны головы стали совершенно одинаковыми.
Точнее, одинаково голыми. Соревноваться по длине больше было нечему.
— Гм, — прищурился папа. — Надо, пожалуй, для гармонии остальные волосы тоже убрать. — И вытащил из шкафа парикмахерскую машинку. — Смотри, что у меня есть! Ещё с армии!
«Джик-джик-джик!» — радостно застрекотала соскучившаяся по работе машинка. И через несколько минут Стасик выглядел как заправский солдат-призывник.
Он посмотрел на себя в зеркало и растерянно спросил:
— А как же «Элегантный любимец»?
— Моим любимцем ты как был, так и остался, — успокоил папа. — И вид у тебя весьма элегантный. Волосы для этого абсолютно не нужны. Тем более в жару. Голова небось рада-радёшенька, что от них избавилась! Ей дышать хочется, а не париться! Между прочим, великий полководец Александр Васильевич Суворов наставлял солдат: «Держи голову в холоде».
— В холодильнике, что ли? — фыркнул Стасик.
— А ты остряк! — захохотал папа. — Ну как, голове — легко?
— Легко!
— Прохладно?
— Ага.
— Красота! — папа довольно потёр руки. — Подстригусь-ка я точно так же, с тобой за компанию. Вспомню удалые солдатские деньки! — и снова заработал машинкой: джик! Джик!
Вскоре половина папиной головы ликовала, освободившись от волос. И вторая половина уже предвкушала избавление. Но тут машинка как-то по-особому джикнула и… замолчала. В общем, сломалась.
