***
Раздражающее чириканье птиц будит меня от беспокойного ночного сна. У Сэма есть огромные деревья в центре двора, и как бы красиво это ни было, я хотела, чтобы их там не было, и я могла бы просыпаться не так рано.
Перевернувшись, я смотрю на будильник и ахаю, когда вижу, что уже 8:49. Сегодня суббота, так что Бену не надо идти в школу, но он обычно просыпается до семи. Я подрываюсь с кровати и взвизгиваю, когда нога ударяется о пол. Я забыла о ней.
Осторожно я иду в комнату к сыну, так быстро, как только могу, и радуюсь, что у меня есть возможность разбудить его в это утро. Обычно это он всегда заходит в мою комнату и прыгает на кровати, так что это будет весело. И хотя я не могу сейчас запрыгнуть на его кровать, но могу защекотать его.
Когда я добираюсь до комнаты Бена, то обнаруживаю, что дверь открыта, а его кровать пуста. Вы знаете это чувство тошноты, когда ваш желудок находится в горле? Именно это я чувствую прямо сейчас. «Что-то не так».
— Бен! Бен! — кричу я, бегая по дому.
Миллион мыслей проносится в моей голове, а сердце уходит в пятки. Адреналин прогоняет пульсирующую боль из ноги, а я опираюсь на стену, когда вижу стул у открытой входной двери.
— О, боже.
Я бегу к лестнице и кричу:
— Бенджамин! — перепрыгиваю через ступеньки, бегу и зову своего сына.
Когда я поворачиваю за угол, Сэм выходит из гаража.
— Корт.
— Бен! — кричу я. — Он пропал!
Только тогда я замечаю светловолосую головку Бена возле ноги Сэма. Облегчение затапливает меня, и я опускаюсь без сил на землю и делаю несколько глубоких вдохов, чтобы не упасть в обморок. Мои руки трясутся, когда я вытираю слезы со своих щек. Бен бежит ко мне и падает на колени рядом.
— Прости, мамочка, — он знает, что вляпался. У меня сейчас нет сил, чтобы кричать на него; все, что я знаю, — мой ребенок в безопасности. Я прижимаю его руки к своей груди и плачу.
— Я просто хотел поиграть с Сэмом, — его голос тихий и неуверенный.
— Почему бы тебе не пойти и не собрать свои инструменты, дружище? — я смотрю на Сэма, забыв, что он все еще здесь. Сочувствие отражается на его лице.
Бен кивает ему, прежде чем поцеловать меня, и уходит в гараж, чтобы забрать свои вещи.
— Кортни, прости. Он сказал, что ты знаешь, где он.
— Это не твоя вина, — я не могу перестать плакать.
Это самое ужасное чувство в мире — не знать, где твой ребенок. Это разрывает тебя на части и ставит под сомнение всю твою жизнь за доли секунд. Это ужасно.
Бен возвращается со своими пластиковыми игрушками, и Сэм ерошит его волосы.
