Дэниел сбегал в двигательный трюм, на корме Арабеллы. И осмотрел оба по его бокам в отдельных бортовых отсеках с топливом бака и оба двигателя. Включив их на пульт управления яхтой. На оба вала и пятилопастных пропеллера.
Он встал на носу у бушприта и раскрывшихся кливеров. Меня же, поставил к штурвалу нашего, теперь совместного и быстроходного мореходного судна.
- Это теперь, твое, Володя, место - он произнес, на ломаном русском, сокращая мое имя. И далее по-английски - Будешь рулить, а я указывать, куда! Мы тут как в ловушке в этой лагуне!
Дэниел произнес это по русский. Очень плохо, но, видимо, по случаю случившегося момента. И я первый раз это услышал. Это единственный раз, когда он это произнес.
На поясе его летних светлых шорт висел в кобуре на ремне пистолет. А, рядом со мной у штурвала на ящике лежали винтовка М-16. И тоже, пистолет "Bereta". Тут же стоял еще один ящик с патронами для этой же винтовки и ящик с пехотными осколочными гранатами. Лежала амеровская базука. Я подумал - "Наш РПГ-7 лучше, как ни крути". И шестиствольный многозарядный автомат гранатомет - "Вот это все же вещь, при обороне" - подумал тоже я, насколько разбирался в оружии, будучи в прошлом военным.
Похоже, это было еще не все. У Дэниела, оказывается, был в запасе целый боевой арсенал на борту Арабеллы. Так, что мы могли развязать целое сражение прямо на воде.
- "А, парень, то, не промах! Все предусмотрел в их с сестренкой походе! Молодец парень!" - восхитился я Дэниелом - "По крайней мере, будет, если что, чем защищаться. Если и вправду будет нападение!".
Одновременно с любовной радостью, как то было мне не по себе. Заговорили нервы. Я подумал опять о Джейн. О ее безопасности. И о Дэниеле. Жизнь моя, теперь приобретала смысл, даже, если предстояло погибнуть, защищая этих ребят. Я здесь становился значимой единицей на борту яхты Арабелла, приобретая авторитет и любовь в глазах Джейн и Дэниела. Я получал то, о чем и не мог даже мечтать раньше. Я приобретал новую жизнь, ради которой стоило, даже и умереть.
- "За свою любовь стоило биться!" - подумал, снова я, и схватил руками один правый штурвал Арабеллы - "Биться за тех, кто спас меня. И за ту, безумную и жертвенную любовь, которой одарила меня моя ненаглядная красавица американка Джейн!".
Я, точнее мы, тогда, и не знали, что за сила была, там на той большой черной преследующей нас яхте. И на что способны, там те люди, за большие деньги работающие на своих хозяев, как бешенные собаки за кровавый кусок свежего мяса.
