- Может она с маячком? - задал вопрос я.
- Возможно - произнес Дэниел - Так и Джейн считает. Она та гангстерская черная двухмачтовая яхта, все время следует за нами и не теряется на просторах океана. Океан большой, а она все время, сидит у нас на хвосте и даже шторм ей не помеха. Я, на предмет маячка, пытался обыскать всю Арабеллу, но, безрезультатно. Ничего не нашел.
- Маячок, где-то в борту яхты - поддержал я разговор - Встроен внутри корпуса. Может быть даже в киле. Нужен для этого, насколько мне известно, специальный поисковый магнитный электрощуп, а его естественно нет, и не достанешь, здесь в океане.
Я заметил слезы в глазах Дэниела.
- Прости, Владимир - произнес он - Это нахлынули воспоминания о матери и отце. Джейн более устойчивая к слезам, чем я.
Молодой, но уже практически взрослый Дэниел не стеснялся слез, когда ему было горько. И мне было жалко его, как и Джейн, довольно не избалованных комфортной американской жизнью этих американских ребят.
Дэниел протер глаза руками от слез и сказал - Даже сейчас, они там, где-то недалеко от нас. Там в океане. И нам приходиться все время прятаться от них.
- Вот, в общем, и все, Владимир - сказал напоследок Дэниел - Тебе решать теперь. Быть или не быть, как говориться. Быть с нами, или покинуть нас. Неволить мы не можем. Мы можем высадить тебя на каком-нибудь, многолюдном острове в океане, и тебя заберет, какое-нибудь судно, идущее в Россию. Или лучше, сразу на судно и лучше на Русское. Но, мы можем также, и принять тебя на свой борт членом нашего экипажа. Джейн моя упрямая и не очень приветливая для чужестранцев сестренка, даже вроде бы согласилась и не против.
Джейн стояла в дверях каюты и слушала нас. Пока мы разговаривали, она, приняла душ, и не вытерпела одиночества сама с собой, в своей каюте, вернулась под конец нашего с Дэниелом разговора. И, видимо, слышала апофеоз нашей беседы. Джейн вошла на высоких черных шпильками каблуках туфлей. И была одета в вечернее черное, почти, как и сама, короткое до колен платье. Полуоткрытое и, наверное, все это ради меня.
Я так подумал, и вероятно, не ошибся.
Волосы ее были также забраны в тугой пучок и заколоты золоченой заколкой. И ее миленькая девичья головка, была по вискам украшена, как и ранее, вьющимися свисающим черными волос локонами. Почти, до плечей и золотыми в ушах колечками сережек. На руках блестели тонкие золотом браслеты. На каблуках она была повыше ростом. И стояла в проеме каютных открытых из красного дерева или пластика дверей.
