- Сядь! - ласково, но непреклонно. Шум в ушах, волновой откат, перед тем как взгляд упирается в плитку пола. - Мы сейчас сядем в машину, и ты расскажешь мне, что тебя так испугало. Договорились?
- Никуда не поеду! - я пытаюсь сбросить его ладони, и у меня это получается с первой попытки. - Оставьте меня здесь! Я еще не выздоровела!
- Юля, тебе нельзя здесь оставаться. Ничего не бойся.
Роняю розы на пол. Моргаю, наблюдая контрастную картину - белые бутоны на сером керамограните.
- Я сказала, не поеду никуда!
- Это не обсуждается. - Знакомые стальные нотки в голосе. Так, что ли, он пытается меня успокоить? Ни фига себе! - Ты сможешь сама идти? Тебе легче?
Я перестаю его слышать. Шепчу, как заведённая, "нет" на все его вопросы. Так может продолжаться бесконечно долго.
Внезапно теплые пальцы ложатся на мой подбородок. Крепким подчиняющим жестом. От шокового выстрела в сердце я не могу даже дышать. Картины одна страшнее другой вихрем проносятся перед глазами. Это начало... Он даже не стал скрываться... Сразу показал, что последует дальше!
Но когда он говорит снова, в его голосе ни тени раздражения или злости. Гипнотическая ласка, неотвратимой паутиной тотального контроля.
- Ты хочешь жить? Если да, будь хорошей девочкой и позволь мне увезти тебя в безопасное место, пока все не закончится!
Глава 3
Забери меня, спрячь меня – это уже не лечится,
Не поможет ни чай, ни варенье, ни плед на плечи.
Коньяку бы покрепче и темный уютный угол,
И чтоб меньше, чем на дыхание друг от друга.
Забери меня, спрячь меня от перекрестных выстрелов,
От всех календарей, циферблатов, нечетных чисел,
Я сегодня ребенок испуганный, я не женщина.
По серьезности, как по стеклу побежали трещины...
Да, я знаю, что так не решают проблем – побегами,
Да, я знаю: нельзя с головой, наобум, с разбегу, но -
Все равно забери меня. Пусть я могу быть сильной,
Но сейчас мне так холодно, страшно, невыносимо...
Забери меня, спрячь меня... руки, ладони, улицы,
И часы напролет, глядя в дождь, прислонившись к стеклу лицом,
И перила мостов, и пролеты чугунной лестницы.
...или, может, оставь меня – это уже не лечится...
(с просторов интернета)
Вам знакомо это пренеприятнейшее ощущение, когда хочется бежать, скрыться, на крайний случай - шагнуть на плаху с достоинством и грацией Марии Стюарт, а мышцы сковывает парализующим протестом? Ни от чего он не убережет, максимум, на что он способен - согнуть плечи, колени, опустить ресницы и заставить передвигаться скованными, неуверенными рывками. Может быть, все это потому, что в сознании еще звенят безапелляционные аргументы Александра?
