Я прикусила нижнюю губу и застенчиво посмотрела вниз.
— Хорошо.
Он слегка приподнял мой подбородок своим указательным пальцем.
— Уверена?
Я хотела расхохотаться. Он знал, что только что сделал со мной. Я расклеилась и позволила мужчине дать мне почувствовать что-то большее, чем просто увлечение.
— Точно уверена.
Он ухмыльнулся.
— Хорошо. Пойдём.
Мы всё ещё стояли там, где он остановил меня — на обочине дороги, невзирая на то, что соседи видели публичную демонстрацию нашей привязанности. Тёрнер снова взял меня за руку и направился к дому. Он рассказывал о своей семье и о том, насколько безумными они могут быть, пока огромная улыбка не сходила с моего лица. Было ли это счастье? То же, что чувствовали женщины из больницы, которые постоянно клеились к нему? Я не хотела быть одной из них, но чувствовала, что увязаю в этом. Я хотела пойти домой и рассказать Чезу о поцелуе, как девочка-подросток, пока мой толстый кот будет безразлично наблюдать за мной. Равнодушие к Тёрнеру полностью исчезло, а моя потребность в нём заменила его. Я шла рядом с ним, задаваясь вопросом, когда он пригласит меня на свидание снова, и где оно будет. Я хотела знать, поцелует ли он меня опять, и будет ли это так же, как и сейчас. Такие вещи, как отношения, свидания и любовь — не мой конёк. Я и формально не знала, как с этим справиться, поскольку мне не хватало опыта. Но я прекрасно понимала, что он всё больше и больше нравится мне. Он делал всё правильно и говорил только правильные вещи. Однако за последние семь лет жизнь показала мне, что эти вещи не обязательно складываются для меня во что-то хорошее. По этой же причине я не сближалась с людьми, предпочитая быть одиночкой. Мне нужно было серьёзно подумать над тем, пришло ли время опустить эти стены и посмотреть, может ли мне жизнь предложить что-то хорошее. Я не могла себе позволить потерять ещё одного человека, о котором забочусь так, чтобы это не уничтожило меня. Боль — то чувство, с которым я хорошо знакома, но это было то чувство, которое могло разрушить меня снова, и я знала, что не переживу этого.
Наш с Тёрнером вечер закончился на хорошей ноте. Его мама отправила меня домой с контейнером еды, подсунув под его крышечку записку с номером своего телефона и коротким сообщением, чтобы я связывалась с ней, если мне что-нибудь понадобится. Затем маленькими буквами она приписала:
P.S. То, что ты делаешь для ребенка, — достойно восхищения. Если я могу помочь, дай мне знать.
