Я коснулся ее щеки, останавливая ее.
— Эвери, ты не обязана этого делать.
Она подняла голову.
— Но я хочу.
Я было открыл рот, но слова — какими бы они там ни были — растаяли у меня на языке, когда она накрыла мой конец своим ртом. Чувства взорвались в нескольких местах. Я откинул голову назад, застонав, когда ее рука начала двигалась в ритм с ее ртом.
Я не хотел оттягивать. Моя спина изогнулась, а она ублажала меня. Черт. Я не мог оттягивать. Никак. Волна облегчения накрыла меня, и мои бедра дернулись. Я пытался отстранить ее, но она словно прилипла. Она никуда не собиралась. И я кончил, прокричав ее имя.
Казалась, будто вечность прошла, и только тогда она отстранилась. Пока моя грудь прерывисто то поднималась, то опускалась, тяжело дыша, я поцеловал ее в лоб.
— Эвери…
— Тебе понравилось?
Я кашлянул, смеясь.
— Не то слово.
— Я быстро учусь.
Это уж точно. Положив ей руки на плечи, я перевернул ее на спину. — Эвери?
Она положила руки за голову. — Да?
— Приготовься.
Она озадачено посмотрела на меня. — Приготовиться к чему?
Я поцеловал её, показывая своими губами и языком, к чему именно приготовиться и чего так давно не делал.
— Печеньки! У меня есть печеньки!
— Какие? — донёсся голос Пироженки из спальни.
Она оставила для меня дверь открытой, и это надо было с ней обсудить позже, но прямо сейчас у меня теплая тарелка специальной доставки. Я направился обратно в спальню, где нашел ее лежащей на кровати, с скрещенными на животе руками.
— С арахисовым маслом, — ответил я. — Но особенные.
Она улыбнулась и вытянула свои босые ноги. — И что же в них особенного?
— Ну, помимо того, что я испёк их в честь твоего последнего экзамена, печеньки не из обычного арахисового масла. — Я поставил тарелку на тумбочку. — А из масла «Риз».
Она удивленно посмотрела на меня. — А есть разница?
— Естественно. — Я прыгнул на кровать, улыбнувшись, когда Пироженка подскочила. — Чем ты тут занимаешься?
— Дурака валяю.
Я пристально на нее посмотрел. — Ты в порядке?
— Да. — Когда она улыбнулась, и улыбка добралась до её глаз, я расслабился. — Печенюшку?
— Печенюшку… — Потянувшись, я осмотрел тарелку в поисках самой вкусной. Как только я определился, то передал ее ей.
Подпирая подбородок одной рукой, она укусила печеньку и тут же застонала. — Боже, это… — Она откусила еще кусочек. — Чертовски вкусно.
— Знаю. — Я взял одну и целиком засунул в рот.
Пироженка потянулась за еще одной, а я схватил тарелку и убрал ее подальше от нее. Эвери ударила меня в живот. Пришлось дать ей печенье.
