Возле Скобы я приметил знакомую машину, вишневый «Фольксваген Туарег». Подрулив к ней, я вышел и направился навстречу Горянскому. Факел выглядел как обычный мужик лет сорока пяти, каштановые волосы, средний рост, простое лицо с крупными чертами лица и серые, словно выцветшие глаза. Он немного сутулился и любил держать руки в карманах брюк, отчего создавалось впечатление, что он вечно чем-то недоволен.
— Привет, Факел, — поздоровался я.
Горянский бросил на меня злой взгляд. Его глаза вспыхнули бешенством и тут же потухли.
— Здорово.
Руки он мне не подал.
— Я человечка привез. Надо над ним поколдовать. Мне нужно знать, на кого он работает. И кто поручил ему убрать меня. Полагаю, это те же люди, которые стоят за уничтожением моей команды.
Горянский заскрипел зубами, но сдержался. Было видно, что он хотел двинуть мне в лицо.
— Тебе есть что мне сказать? — спросил я.
Нарочно его провоцировал. Нельзя в себе злость копить. Пусть уж лучше выговорится. Быть может, сможем урегулировать наши разногласия прямо здесь.
— Как так получилось, что все погибли, а ты выжил? — процедил сквозь зубы Факел.
— Я бился вместе со всеми. Но когда ребята полегли, я ушел. Мне повезло. Не было смысла погибать там вместе со всеми только из чувства солидарности. К тому же двое моих ребят оказались захваченными. Я должен был им помочь?
— Получилось? — спросил Горянский.
— Не очень.
Факел выпятил вперед челюсть и задумался. Он не сводил с меня взгляда, и от этого взгляда становилось неуютно.
— Как погиб Борода? — спросил он.
— Быстро.
Больше Горянский не сказал мне ни слова. Мы перегрузили тело «охваченного» к нему в машину. Я попросил позвонить мне, когда клиент расколется. Факел кивнул, сел за руль и уехал.
Я так и не понял, он все еще злился на меня или остался доволен полученным разъяснением.
До дома я добрался к двум ночи. Спать хотелось дико. Раны болели. Желудок ныл от голода. Я забрался в холодильник, достал остатки курицы, бутылку пива и поужинал, если можно так назвать ночной прием пищи. После этого достал из рюкзака шприц-тюбик «Регенрон-2» и вколол себе препарат. Скрутило меня знатно. Я успел пожалеть, что поел. Вынесло все, что съел и выпил, наружу, еле успел до туалета добежать. Мускулы скручивало в жгуты. Все нервы продернуло, так что я почувствовал каждую клеточку тела, как раскаленный уголек.
Когда боль утихла, я с трудом дополз до кровати. Упал, не раздеваясь, и уснул.
Проснулся я рано утром. Хотел протереть глаза и чуть было не расцарапал лицо. На руках не ногти, а когти росомахи. Каждый раз одно и то же. Вместе с заживлением ран отрастают ногти на руках и ногах, волосы на голове и лице. Подобный эффект препарата из-за того, что организм за несколько часов проживает несколько недель, необходимых для полноценного излечения.
