Мое появление в чате вызвало волну комментариев, все как один похожие. «Привет, давно тебя не было видно…» и все в таком же духе. Поприветствовав всю честную компанию, я на время затаился. Нельзя же вот так сразу и к делу переходить. С Центурионом мы обсудили последние футбольные матчи. Все-таки ничто человеческое нам не чуждо. С Марком Белкой прошлись по политическим вопросам. Он утверждал, что все беды идут от «неохваченных», если бы они могли приобщиться к общей культуре нейрофонов, то и все разногласия на политической арене сами собой стихли бы, вернее, перешли бы в виртуальную реальность. С Конрадом Галльским обсудили последние события на гладиаторских аренах. Бои шли не утихая, новые фавориты, талантливые новички. Конрад все сожалел, что куда-то пропал Гладиатор, вот уже полгода о нем ни слуху ни духу. Я предположил, что придет время, появится. Вероятно, готовит триумфальное возвращение. В такого рода мероприятиях я предпочитал участвовать под другой маской. Нельзя же Гладиатора по пустякам светить. В «болталке» меня все знали как Тони Вепря. Под этой личиной я ни разу не выходил на гладиаторскую арену, но народ был уверен, что я из числа ветеранов. Кто-то даже рассказывал, что видел мои бои и даже может попробовать раскопать записи. Мне это было на руку. Спустя полчаса, когда внимание народа, казалось, было усыплено, я решил перейти к главному вопросу.
— Народ, кто вообще в курсе, что там за шухер в Купчино вчера был? — мысленно передал я вопрос в чат, и он возник на экране «болталки» в виде букв.
— Да, там «охваченных» потрепали. Было дело, — ответ от Марка Белки.
С ним я, кажется, даже сталкивался пару раз в поединках.
— Говорят, они там какую-то дурь толкали. Вот наши и подсуетились, — ответил Конрад Галльский.
Когда «охваченных» выводили на задание, они действовали неосмысленно. Кому-то казалось, что они выполняют игровую миссию. Кто-то просто попадал под влияние шептунов и исполнял приказ. Поэтому мы и называли их «куклами». Но когда цель уничтожена, миссия выполнена, наступало протрезвление. Они возвращались в обычную жизнь. Но они легко справлялись с этим. Никаких угрызений совести, даже мыслей о том, что что-то было сделано не так. Сознание само подбирало удобную версию произошедших событий. И вот по сети расползались слухи о проклятых «неохваченных», торгующих наркотой, и прочий бред. Пока невидимые шептуны оставляли им еще свободу действий и мыслей в обыденной жизни. Вот поэтому война пока еще не началась. Так, мелкие бытовые стычки да подпольные операции. Но рано или поздно это противостояние выльется в полномасштабную войну, и тогда вся эта армада «охваченных» превратится в послушных солдат, которые уничтожат «неохваченных» в считаные часы. Нас все-таки не так много, чтобы вести открытые боевые действия, да и как их вести, когда граница между своими и чужими пролегает внутри одной улицы, одного офиса, ирландского паба, внутри одной семьи. Поэтому и организовалось сопротивление, чтобы предотвратить войну и спасти тех, кого еще можно спасти, чьи мозги не превратились в желе.
