– Да-да, мы больше не будем! – повисло в воздухе разноголосицей, исходившей от смущённых и пристыженных преследователей.
– Ну вот и договорились, – вымолвил Триадор, будучи весьма изумлён такой переменой их настроения и поведения. – Ступайте себе с Богом, и да простит он вам все грехи ваши.
– Слушай мою команду! – рявкнул Живоглот своим подчинённым, когда те, освободившись от «скороходов» и перекинув их через плечо, выстроились в колонну. – Назад, в полицейское управление, строевым, с песней, шаго-о-ом марш! – и, оставляя за собой густые клубы пыли, рождаемые босыми ногами, полицейские стали браво удаляться восвояси.
Кучум Бучум, Страхиндея, и прочие напасти
А бродячий цирк поехал себе дальше. Высоко в небе солнышко припекает, кузнечики в травке стрекочут. Решили остановиться – чтобы немного передохнуть, – у края самого леса, в тени вековых вязов и дубов. Но не успели ещё толком расположиться, как налетел вдруг на них Кучум Бучум со своей разбойничьей шайкой и давай всё раскидывать-разбрасывать, ломать да крушить. Ему стало известно, что цирк успел заработать в городе за неполные два дня огромную кучу денег.
– Где деньги? – рявкнул главный разбойник. – Живо признавайтесь, не то быстро отправлю кое-кого из вас на корм собакам, – пригрозил Кучум Бучум, дико вращая глазами и неподвижным взглядом уставившись на директора цирка Триадора.
Но и тут Зоряночкой было незаметно ото всех брошено на землю зёрнышко добра. Ужасное выражение лица Кучум Бучума вмиг сменилось на добродушное и даже – ласковое. То же самое произошло и с остальными разбойничками. Девушка попросила всех оставить её наедине с главным разбойником.
– Скажите мне пожалуйста, Кучум Бучум: где мои маменька с папенькой? – спросила она, и напомнила ему стародавнюю историю.
– Э-э, милая, чего вспомнила! – почёсывая грязную, лохматую, давно не чёсаную шевелюру, вздохнул он. – Да ведь когда это было! Родителей твоих продал я тогда в рабство шаху заморскому Кулдык Булдык-бею. Ох и лют же он, скажу я тебе, что зверь тот. Что меня касается, каюсь, матушка, за грехи свои: много люду простому зла принёс, много душ загубил, а посему и кару должен нести нешуточную, Божию, – и он залился горючими слезами.
Жалко стало Зоряночке злодея. Она попросила его починить и привести в порядок всё, что было сломано и разбросано его шайкой во время налёта; извиниться перед артистами и дать честное слово, что все разбойники станут хорошими, честными, добропорядочными людьми и только лишь после этого удалиться с глаз долой, куда-нибудь подальше.
