— Что ты меня разводишь. — Окрысился полковник. — На повышение тянешь. Наших спецов в придаток каким-то неизвестным козлам. Нас в штабе не поймут.
Но Споун не обиделся. Сам военный, он понимал обиды и карьерного характера, и просто специфику спецназа.
— Никто, сэр, и не будет знать об этой операции. У сэра эксперта все вне плана.
Крафт начал понимать, что погорячился.
— Может быть. Извини меня. Крепко задело внутри. Не по себе как-то. Будто я неуч из молодых. Обидно. Не понимаю этого шпиона. Хотя, я их и недолюбливаю. У меня уже тридцать лет рискованной жизни, раны. А здесь? Стар, что ли? Не я ли один из лучших спецов?
— Все так, сэр. Но, сэр Мак еще дипломат, политик, эксперт. Он знает, он решает. Он и с монахами очень близко сошелся. Хотя, если вдуматься, зачем ему они, эти горы, тибетцы?
— Он мог бы и пояснить. Что я не понял бы? Разве бьют сразу приказом по голове. Что я пешка, робот? Как солдатика нестроевого. Будто на хозработах.
Споун отдал честь уже бывшему командиру. Быстро поднялся в кабинет к эксперту. Тот по старому знакомству встретил его у дверей. Поздоровался. Подошел к окну, задумчиво спросил:
— А вас, подполковник, не грызет чувство обиженности, американского шовинизма, исключительности?
Споун широко заулыбался.
— Никак нет, сэр. Все в нормале. Никаких проблем.
— А почему это Крафт так взбеленился?
— У него восемь боевых наград. Есть повод для высоких амбиций. Считает себя лучшим в спецподразделениях.
— Он тридцать лет служит. Пора на пенсию.
— Хочет еще пострелять.
— По отчетам прошлых операций, рапортам, да и по вьетнамской войне, у него довольно большие потери. Где-то, даже и не объяснимые, не подтвержденные оперативной обстановкой.
— Это операционные издержки. Все же война.
— Война-то война. Но и война не все списывает. Мы же не Московия, где за потери не отчитываются. У мусульман это считается нормальным. Там служат богу, султану, шейху, деньгам. А у нас это несоответствие по службе. Считаю нелишним назначить комиссию по проверке его службы во Вьетнаме.
Споун тактично молчал. Понял, что эксперт очень разозлился на Крафта. Мак развивал свою мысль.
— Я верю в талант, в удачу, подкрепленную трезвыми расчетами; в риск, основанный и обоснованный. Но без потерь. Все победы за счет неоправданных потерь — это азиатчина. Там человек просто орудие диктаторов, захватнической политики. Что вы, подполковник, добавите за Крафта?
— Сэр, некоторое время я его неплохо знал. Он верток, быстр, напорист. Правда, грубоват, прямолинеен, жестковат. Но это помогает выжить в боевых условиях.
