Райэдар вздрогнул, тут же принялся за дело. Трупы навалил штабелем за дверью, когда откроет её, их не будет видно. Огромное кровавое пятно, впитавшееся в паркет, засыпал бумагами, извлечёнными ранее из портфеля следователя. При этом репетировал улыбку, — ведь ничего и не произошло. В последний момент вспомнил, что тот, кто стоит за дверью, может знать Ирсунга в лицо, а имя значится на нашивке форменной рубашки. Схватив со стола следственное дело, Райэдар прижал его к груди, взял портфель.
Настал момент истины. Сейчас за металлической дверью могут обнаружиться с равной вероятностью и взвод полицейского спецназа, и обычный курьер.
Райэдар щёлкнул замком, отворил небольшую щель, и ту закрыл широкой грудью.
— Простите, я с нижнего этажа. Мы звонили, да трубку никто не брал. С потолка капает какая-то красная жидкость…
Телефон за спиной Райэдара продолжал звенеть.
— О, это мы с коллегами праздновали раскрытие последнего преступления! — громко говорил Райэдар, стараясь перекрыть трели аппарата. — Ну знаете, этого, где некий Райэдар оказался убийцей… — Райэдар широко улыбался. — Вот и уронили от радости бутылочку вина…
— Похоже целый ящик… — пробормотал полисмен. — Литров пять…
— Невосполнимая потеря, — пожал плечами Райэдар, стараясь ещё больше перекрыть обзор стоящему напротив человеку.
И тут понял, что на обложке дела, которым он закрывает нашивку, его фотография, а ниже значится его имя. Заметит или нет? Но к счастью, полицейский этого пока не видел. Райэдар протиснулся в щель и сразу же плотно закрыл дверь за собой. Несносный звон сразу стал тише.
— Форму забрызгал, чёрт возьми, — Райэдар наклонился, пощупал брезгливо двумя пальцами штанину, выпачканную в крови. И при этом незаметно сместил руку, чтобы закрыть свою фотографию. — Только вчера Элиария постирала, — беглец без труда выдумал имя, но всё-таки в нём осталось что-то от имени любимой. — Вот будет ругаться, когда увидит такие пятна…
Полицейский покачал головой, понимающе и соболезнующе.
— Знаете же этих домашних полицейских — наших жён, — продолжал Райэдар.
— Знаю-знаю, — с готовностью подхватил полисмен. — У самого дома такой отдел жандармерии. На вечеринки в Управлении не отпускает…
— Вы меня когда-нибудь там видели? — спросил Райэдар, и не дожидаясь ответа, поведал: — Нет. А почему? Моя вообще не разрешает туда ходить. Чуть что — сразу в крик. И ведь будет ругаться ещё сильнее, из-за того, что это не какая-нибудь там случайная грязь, а вино.
