— А когда ты переедешь обратно к Алисе? Ты уже закончила проект, тебе не обязательно жить в отеле, — ещё чуть-чуть и Грэмм перейдет на крик.
— Мне так удобно… — я снова пожала плечами.
— Удобно? Удобно?! Да ты издеваешься, для тебя все эти отношения, вся эта свадьба, это просто "удобно"! Хорошо ты устроилась, а дальше-то как жить будешь? Без любви?
Я снова нервно дернула плечами, а что ответить на такое?! Он прав.
— Такое ощущение, что Артур твоей последний шанс, что больше никто в тебя не влюбится. А между прочим, вокруг тебя много мужчин, которые готовы на тебе жениться хоть прямо сейчас. И они моложе этого Артура… — голос Грэмма был полон отчаяния. Неужели он так и не оставил этих глупых надежд. Глаза защипало, но я опустила голову и не стала показывать накативших слез. Слава богу, Грэмм сменил тему:
— А Трой? С кем он останется?
Трой все это время жил с Алисой, подруга хорошо за ним ухаживала, ведь на меня надежды не было. Они подружились, а пёс стал совсем большим. В ответ я снова молчала, я совсем забыла про собаку.
— Если хочешь я ее заберу, — с грустью добавил парень.
— Я подумаю, — ответила я себе под нос. Кажется, Грэмму это не понравилось, он часто задышал, но быстро подавил вспышку гнева. Дальше мы ели в тишине. Как обычно после обеда Грэмм проводил меня до работы. Его учреждение находилась недалеко от нас. Мы остановились перед зданием и неловко молчали. Весеннее солнце светило ярко, но я не носила солнцезащитных очков, и поэтому постоянно щурилась.
— Ну, ладно… эм… спасибо, что проводил, — это самое нелепое, что я могла сказать, ведь он делал так уже десятки раз. Лучше бы мы просто продолжала молчать, но это становилось невыносимым, а Грэмм не торопился уходить, словно что-то ещё хотел сказать, но не решался. Я смотрела куда угодно: на красную машину, паркующуюся невдалеке, прохожих в ярких одеждах, киоск с газетами, но только не в глаза Грэмму. И я кожей ощущала, что он не сводит с меня глаз, прожигая взглядом, как будто делает фотографию на память, и я ему не мешала. Наконец, он вздохнул, бегло обнял меня, почти не касаясь, и тихо шепнул: "Ну, ладно, пока, Николь…" — но звучало это, как "прощай". И я не ошиблась, спустя секунду парень добавил: "Завтра идите на обед без меня, у меня дела". Так он поставил точку в нашей дружбе.
В кабинете было тихо и спокойно, солнце заливало все пространство. Я присела на диван и прикрыла глаза, хотела заставить себя заплакать, тогда бы стало легче, и в груди рассосалась гнетущая боль, но как-то не плакалось. Как я не старалась выдавить хоть слезинку, ничего не вышло, а боль в груди стала только сильнее. Я открыла глаза, вокруг была полная тишина и солнце, а в душе была черная, как смоль, тоска.
