Сзади зашаркали тапочки — Сашка. Прикрыв дверь, симулянт встал на унитаз и запустил палец в трещину под потолком. Из тайника медленно выползла сигарета, а за ней — две спички и крышка от коробка.
— Угостишь? — спросил Петр.
— Шизоидам не положено.
— Это шутка?
Сашка молча воткнул сигарету в рот и прикурил.
— Табачком не поделиться — грех, — заметил Петр.
— Одним больше. Не страшно.
Петр хотел попросить еще — с помощью слова «пожалуйста» и прочей культуры, но вовремя понял, что с Сашкой это бесполезно. Такие, как он, доброго отношения не ценят.
— Кто шизоид? — прорычал Петр, свирепо двигая челюстью. — Это я шизоид?
— К тому же тормоз.
— Тормозил твой папа, ясно?
По мере того как до Сашки доходил смысл сказанного, его брови поднимались все выше и выше. Когда они достигли середины лба, Петр плавно отклонился назад, и Сашкин кулак впечатался в нечистый кафель у зеркала.
— ...мать!.. — застонал Сашка, тряся разбитыми пальцами.
— Я только про отца, мать — это святое.
— Падла психованная!
Петр, не задумываясь, ударил его открытой ладонью в лоб, не сильно, но достаточно резко, так что затылок парня с глухим стуком воткнулся в стену.
— Ухммм... — произнес тот, опускаясь на корточки.
Сигарета вывалилась из раскрытого рта и упала на сырой пол рядом с подозрительной белесой лужей. Курить, конечно, хотелось, но все же не настолько.
— Больные! В столовую! — заверещала в коридоре Гитлер Югенд.
Петр набрал в ладони воды и выплеснул Сашке в лицо.
— Пойдем, завтрак пропустишь, — миролюбиво сказал он.
— Ты этот, что ли?.. Из горячих точек?
— Спроси чего полегче.
— Ах да. Зачем сразу махач устраивать? Не мог по-человечески?
— Так быстрее. Ведь правда?
Сашка что-то промычал и, взявшись за протянутую руку, поднялся.
— Нычку видел? Бери, если надо. — Он сунул опухающую кисть под кран. — Ты кто, боксер или каратист?
— Не знаю я. Не знаю.
— Ах да. Но, наверно, кто-то из этих.
Петр не ответил. Он предпочел бы помнить не руками, а головой, но Сашку это вряд ли волновало.
На завтрак дали слипшуюся овсянку, в которой равным образом отсутствовали и молоко, и сахар. Кофе был немного получше, но — лишь немного.
В столовой Петр насчитал тридцать пять человек. Вовчик и Сашка сидели в окружении других «косарей» — Сашка что-то рассказывал, а соседи по столу энергично кивали и с любопытством посматривали на Петра.
Остальные тоже выглядели вполне нормально, по крайней мере, слюнявых, трясущихся идиотов Петр не заметил.
«Интересная психушка, — подумал он. — Ни одного психа».
