Преодолев очередную развилку, он вжался в стену. Сердце колотилось в ушах тугим сбивчивым эхом. Лучик осветил сужающийся коридор и уперся в забитую мусором сетку. За ней начиналась круглая труба — довольно широкая, чтоб в нее протиснуться, и достаточно узкая, чтобы пуля не пролетела мимо. Константин припомнил схему. Никаких труб.
Заблудился! Он дернулся назад к развилке, но охранник был уже совсем близко.
Здесь. Здесь он и сдохнет. И даже не узнает, достиг ли цели, вот что обидно. Пришкварило того толстопузого или нет? А если откачают? Глупо, глупо, по-другому надо было, ну да что теперь...
Константин отыскал ржавую кабельную стойку и, направив фонарик в сторону перекрестка, закрепил проволокой. Затем отошел в тень и вытащил из заднего кармана плоскую фрезу. Сделал, как учили, несколько глубоких вздохов и сконцентрировался. Второй попытки не будет.
Выскочив в проход, охранник на мгновение ослеп и пальнул наугад. Обтекаемая, непривычной формы, винтовка работала без отдачи и почти без шума — количество выстрелов Костя подсчитал по визгам где-то возле правого уха.
Парень с открытым сосредоточенным лицом стоял точно в центре желтого конуса. Проморгавшись, он определил источник света и дал короткую очередь чуть пониже. По стене запрыгали искры, но фонарик не пострадал. Догадавшись, что его обманули, охранник повел стволом, но его время вышло. Костя выбросил руку вперед, и в воздухе мелькнул сияющий диск.
Константин называл его сюрикеном, хотя это было громко сказано. Однажды, забредя на разоренный завод, он прихватил с собой несколько таких штучек и потом от нечего делать метал их во что придется. Некоторые смеялись, но сотник одобрил. Так он и тренировался, пока не растерял все до последней. Костя не помнил, где и когда купил новую фрезу, главное, что теперь она спасла ему жизнь.
Зубчатый диск воткнулся в лоб с сухим деревянным треском. Сюрикен вошел на весь радиус чуть повыше левого глаза — охранник еще успел удивленно моргнуть и, выстрелив в потолок, медленно завалился на спину.
Константин взял фонарик и, перешагнув через раскинутые ноги убитого, поднял ружьишко. Автоматическая винтовка австрийского производства, более надежная, чем воспетый лжепатриотами «калаш», — это как раз то, чего ему не хватало. Пластиковый корпус и скошенные формы придавали ей вид стремительно несущейся рыбины. Пожалуй, не всякий мент поймет, что это оружие, а не детский пугач с лампочкой в стволе. Рожок на сорок пять патронов, израсходовано не более пятнадцати. Если пузатого и спасут, все равно — оно того стоило.
