Пленных выстроили в два ряда возле щелястого и покосившегося деревянного забора, когда-то зеленого, но давно выгоревшего до серости. Их было около тридцати. От основной шеренги «бешеных» отделилось человек десять — среди них Окурок узнал высокого мосластого Петьку Упыря — и вразвалочку направились в их сторону. Рыжего по-прежнему не было видно.
«Они что, больные, тут их расстреливать? — забеспокоился Димон. — А если кто-то с той стороны к стене прислонится? А если ребенок залезет посмотреть?»
Но подошедшие были безоружны. С одного из пикапов им сбросили мешок, из которого они начали доставать сверкающие на скупом сентябрьском солнце лезвия.
«Шеи будут резать, — понял Окурок. — Или головы рубить».
Вот поэтому и не важно, что позади хлипкая стена. А пакеты — это не для того, чтоб жертвам страшно не было. И не для того, чтоб не убежали. Так палачам удобнее.
— Гляди, это Виктор! — внезапно Бобриков толкнул его локтем под ребра. — Иванов своей персоной! Надеюсь, наши ушлепки будут хорошо махать ручками. А иначе я их, собак, запорю… Виктор баловства не терпит.
Именно так они его называли, без отчества. Но фамильярничания в этом не было. Только почтение. Окурку сказали, что «Виктор» на древнем языке — это победитель.
— Ну, вот и пойдем, напомни им, как надо себя вести, — Окурок воспользовался его предыдущей фразой, поймав бывшего сборщика налогов за язык.
Бобер чертыхнулся, но поплелся вместе с ним к народу, чтобы вправить ленивым холопам мозги.
Даже если радости не было, ее надо было изобразить. Впрочем, радость у них была. Вот как они радовались мучениям бедняги Гоги. Наверно, рады будут и приезду избавителя, который весь этот цирк им подарил.
Одинокий серый грузовик, который Окурок сначала принял за КамАЗ, но потом посчитал «Мерседесом», приближался к ним со стороны асиенды. У машины был кунг[5], совмещенный в одно с прицепом, несли такой огромный кузов целых пять пар колес.
Корпус был покрыт броней из листовой стали — и ее листы были очень аккуратно сварены, защищая даже дверцу кунга, к которой — она находилась на метр выше уровня земли — вела металлическая лесенка. Идущие вдоль бортов окна были закрыты бронированными ставнями. Открытым кроме лобового стекла оставалось только одно окошко. Все это чудо было выкрашено в болотный цвет, и здесь уже краска выглядела свежей. А машина — чисто вымытой, как будто ее надраили до блеска, поливая из шлангов.
Сопровождал броневик эскорт из двух «Тигров» — не танков, конечно, а автомобилей. У Окурка когда-то была пластмассовая моделька танчика с черным крестом. Мама с усмешкой говорила, что это танк крестоносцев. Видел Окурок и самих крестоносцев, с черными автоматами и в касках, похожих на ночные горшки.
