Через минуту он уже храпел, а тот, кого называли Генерал, осторожно вывел джип на раздолбанную за пятьдесят лет разрухи дорогу. За ним поехали УАЗ сопровождения и пикап с пулеметом ДШК на треноге. У этих автомобилей с глушителями было все в порядке, и они не ревели, как почти все остальные в войске.
Через час вся вооруженная ватага в семьсот человек уже расселась по машинам. Огромные грузовики, почти каждый из которых был увенчан пулеметом, на ходу строились в колонну. Пленных мужиков конники кнутами погнали пешком на юг, к карьеру. Из хрипящих колонок, прикрученных к крыше одного из микроавтобусов, ударил марш композитора Любэ.
А там, где когда-то стоял многолюдный город из вагонов и деревянных срубов, все стало пусто и мертво. Ветер гонял по переулкам между руинами и пепелищами обрывки ткани и бумаги. Выбравшись из плацкартного вагона, плакали в голос дети. Стояли, держась за стены, или шатались от ветра полумертвые от побоев старики.
Над землей стелился черный дым. На железной ферме столба был распят труп с примотанной цепью табличкой. Можно было разглядеть буквы: «Так будет с каждым».
За одним из пикапов, замыкавших строй, метров сто волочился по земле привязанный канатом человек. Но потом веревка зацепилась за какую-то неровность дороги, и произведенная в Японии машина чуть не улетела в кювет. Потирая красное от удара ухо, выскочил водитель в каракулевой шапке, обрезал ножом веревку. На изломанное тело раба он даже не взглянул, и пикап с пулеметом умчался прочь, догонять уходящую автоколонну.
Когда люди отъехали достаточно далеко, на место резни начали слетаться первые вороны.
Они гнездились в Саратове — на деревьях, предпочитая мертвые и высохшие, дуплистые. Многие гнезда были высокотехнологичными — с каркасом из проволоки, пластика, изнутри выложенные поролоном, тканью или стекловатой. Уж кто-кто, а эти птицы умели пользоваться тем, что осталось от цивилизации.
Вороны носятся в небе, и в их движении виден свой порядок. Они похожи на закручивающуюся спираль смерча. Целая маленькая туча ворон. Они следовали за армией Защитника и Благодарителя и умели отличать людей, которые обеспечивали их пищей. Даже знали в лицо отдельных командиров, чей труд давал им больше всего еды. В их маленьких умных глазках было понимание многих вещей, о которых даже не все двуногие догадывались.
Они умели отличать одних людей от других, опасных — от неопасных. И пока эти люди, у которых продолжением рук служат длинные стреляющие палки, не ушли, они не притронулись к добыче. А вот тех, кто остался — слабых и пахнущих кровью, вороны не боялись. Это не враги, а будущее мясо.
