Солнце в этот день беспощадно палило, так, что даже бабочкам было лень махать крыльями. Они медленно перелетали с цветка на цветок, и их можно было без сачка взять спокойно пальцами и опустить обратно на волю, как одомашненных голубей. Да что там бабочки, даже лягушки, жившие в ёмкости для воды и донимающие ежедневно своими лягушачьими концертами, на этот раз не подавали голоса.
На столе у друзей лежали свежие похожие на бычье сердце помидоры и пару пахучих огурцов. А столом служил старый кованый сундук, в котором хранились садово — огородные инструменты.
Три друга детства Дорогой, Мартын и Цветок уютно приютившись за этим сундуком, пили липучий ликёр, и сухой Рислинг с пивом. Дорогой на правах хозяина развалился в шезлонге, другие же два друга скромно примостились на отслуживших свой век поржавевших ведрах. По сути дела повод для выпивки был только у Олега. Он решил в этот день отметить день рождения собаки своего друга. Щенком он подарил восемь лет назад породистого Кавказца Павлу. А Павлом был Цветок — бывший радио хулиган. С этим делом он давно уже завязал, так — как был дважды пойман милицией, оштрафован и строго предупрежден. В эфир он больше не выходил, так за свои радиопередачи получал ещё нагоняй от жены. Он был семейный человек, как и Мартын. Своё же мастерство Павел пошёл оттачивать в телеателье. Радиотехника была его призванием в жизни.
Алексей Мартынов, скромный по натуре парень и к тому же очень ранимый скинув с себя шлёпки, водрузил свои ноги на валявшую рядом берёзовую чурку. Одна ступня у него была перевязана бинтом.
Дорогой, обратив внимание на повреждённую ногу своего друга, спросил:
— Где культю поранил?
— Если бы, — ухмыльнулся Мартын, — эта культя и стала поводом моего увольнения. Накрылась теперь моя квартира котлом для варки смолы, — огорчился он. — Меня Софья совсем запилила. Спасу никого нет. Я конечно глупо поступил. Мне надо было больничный лист взять, а меня как лоха развели в бригаде. Сами же мне ногу сожгли битумом по своей халатности, и я виноватым остался. Запугали, что если возьму больничный, то составят акт производственной травмы, где виноватым буду я сам, потому что нарушил технику безопасности. Я говорят, должен был не кеды на работе одевать, а кирзовые сапоги. Мало того, пообещали меня турнуть из управления по 33 статье, с которой меня и в ад не пустят. Короче бригада посоветовала мне уйти по собственному желанию, чтобы их премии не лишили.
