Земли за стеной лежали богатые, с обширными пашнями, множеством садов и ферм, с печами для сушки хмеля, амбарами, загонами и хлевами, со множеством ручьев, бегущих по зеленым полям с гор к Андуину. Но населявшие их пастухи и земледельцы были невелики числом, большей частью люди Гондора жили в семи кругах Города, или в высокогорных долинах Лоссарнаха, или дальше на юге, в прекрасном Лебеннине, с его пятью быстрыми реками. Здесь, между горами и Морем, обитал суровый народ. Эти люди считались гондорцами, но кровь у них была смешанной, они были смуглые, высокого роста и происходили от забытых людей, проживавших в тени холмов в Темные Годы, до прихода королей. А дальше, в обширной области Белфалас у Моря, в своем замке Дол-Амрот правил принц Имрахил, такой же благородный, как все его люди, стройные, гордые, с глазами серыми, как морская волна.
Спустя еще какое-то время свет нового дня забрезжил в небесах, и Пиппин, встряхнувшись, огляделся по сторонам. Слева лежало море тумана, поднимаясь к унылой тени на Востоке; зато справа великолепные горы вздымали свои вершины, выстроившиеся с Запада до внезапно обрывающегося края, словно, когда была сотворена эта земля, Река прорвалась сквозь величественную преграду, раздробив громадную долину и сделав ее землею споров и сражений на все времена. И там, где кончались Белые Горы Эред-Нимраиса, Пиппин увидел — как ему и обещал Гэндалф — темную массу горы Миндоллуин, темно-лиловые тени ее высоких долин и ее исполинский лик, белеющий в отблеске рассвета. И на ее выступающем склоне стоял Укрепленный Город с его семью каменными стенами, такими мощными и старыми, что казалось, они не построены людьми, а высечены гигантами из костей земли.
Пока Пиппин изумленно смотрел туда, цвет стены переменился с серого на белый и внезапно из восточной тени выглянуло солнце, послав луч, осветивший лицо города. Пиппин невольно вскрикнул: Башня Эктелиона, стоящая высоко в пределах верхней стены, воссияла до небес, мерцая, как жемчужно-серебряный колос, невероятно стройная и прекрасная, и ее шпиль блестел так, будто сработан из хрусталя; и белые флаги рвались из зубчатых стен, развеваясь в утреннем бризе, а ввысь и вдаль летел чистый звук, словно пели серебряные трубы.
Так Гэндалф и Перегрин на восходе солнца подъехали к большим воротам Гондора, и железные створы распахнулись перед ними.
— Митрандир! Митрандир! — кричали люди. — Теперь мы знаем, что буря действительно близка!
