Пиппин поглядел вверх, и ему показалось, что небо стало пепельно-серым, словно над ними нависло огромное облако пыли и дыма, испускающее столбы закатного пламени. Теперь Миндоллуин выглядел черной громадой на фоне костра с пылающими углями.
— Так прекрасный день завершается гневом! — проговорил Пиппин, забыв о мальчике.
— Этим он и завершится, если я не вернусь до вечернего колокола, — сказал Бергил. — Скорее! Вот-вот прозвучит сигнал — и ворота закроют.
Рука об руку они последними проскочили в Город и, когда достигли улицы Фонарщиков, услышали торжественный звон. В окнах зажглись огни, а из домов и казарм доносились звуки песен.
— До свидания, — сказал Бергил. — Передайте привет моему отцу и поблагодарите за то, что прислал мне хорошего товарища. Завтра приходите снова. Эх, не было бы войны, мы смогли бы куда веселее провести время. Поехали бы в Лоссарнах в гости к моему деду: там так хорошо весной, когда поля и леса полны цветов. Но, может быть, мы еще побываем там вместе. Нашего повелителя никому не победить, а мой отец очень храбр. До свидания и возвращайтесь!
Они расстались, и Пиппин поспешил в цитадель. Путь казался ему длинным, он вспотел и чувствовал сильный голод. Быстро стемнело. Ни одной звезды не было видно в небе. Берегонд с радостью встретил Пиппина, усадил его рядом и принялся расспрашивать о сыне. После еды Пиппин оставался недолго: ему захотелось увидеть Гэндалфа.
— Найдете дорогу? — спросил Берегонд, стоя у выхода из маленького зала в северной части цитадели, где они сидели. — Ночь темная, к тому же приказано скрыть все огни в Городе. Относительно вас получено распоряжение: завтра утром вы должны явиться к повелителю Денетору. Боюсь, не служить вам в Третьем Отряде. Но на встречу надеюсь. До свидания — и спите спокойно!
В комнате было темно, только на столе горел маленький фонарик. Гэндалф так до сих пор и не появился. Пиппин начал уже волноваться. Он взобрался на скамью и выглянул в окно, но это было все равно что смотреть в чернильный омут. Он слез со скамьи, закрыл ставни и улегся в постель. Некоторое время Пиппин лежал, прислушиваясь, не возвращается ли Гэндалф, потом уснул беспокойным сном.
Он пробудился ночью и увидел Гэндалфа, расхаживающего взад и вперед по комнате. На столе горели свечи и лежали свитки пергамента. Пиппин слышал, как волшебник вздохнул и пробормотал:
— Когда же вернется Фарамир?
— Привет! — сказал Пиппин, высовывая голову из-за занавеса. — Я думал, вы совсем обо мне забыли. Рад видеть вас снова. День был очень длинным.
