Учитывая мои теперешний уровень взвинченности, я была не против глотка алкоголя. Убрала пиво и достала штопор.
Открылась дверь ванной, и вышел Диц, одетый в джинсы и рубашку, босиком. Запах его лосьона после бритья повеял на меня, как облако. Он насухо вытер волосы, и они стояли вокруг головы, как солома. Его серые глаза были чистыми, как лед. Он заметил радио и включил его на какой-то песне в стиле вестерн-кантри, с ритмом скачущей лошади, который мог довести меня до сумасшествия. Моя проблема с музыкой кантри состоит в том, что мне не нравятся похоронные тексты. Однако, после выступления против его курения, мне было неудобно еще и протестовать против его музыкальных вкусов. Возможно, ему нравится наше вынужденное соседство не больше, чем мне.
Я налила вино в стакан.
— Хотите?
— Конечно!
Я передала ему стакан и налила другой себе. Я чувствовала, что нужно произнести тост, но не могла придумать, о чем.
— Хотите есть? Я видела, что вы купили бекон и яйца. Если хотите, можем их съесть.
— Хорошо. Я не знал, что еще купить. Надеюсь, вы не вегетарианка. Мне надо было спросить.
— Я ем все… ну, кроме говяжьего желудка.
Я поставила стакан и достала яйца.
— Болтунья пойдет? Боюсь, глазунья у меня не получится.
— Я могу приготовить.
— Да ничего.
— Это не должно быть вашей обязанностью. Я здесь не как гость.
Ненавижу споры, кто окажется вежливей. Я достала сковородку и сменила тему.
— Мы никогда не говорили о деньгах. Ли не упоминал, сколько вы берете за час.
— Давайте не будем об этом беспокоиться. Что-нибудь придумаем.
— Я буду чувствовать себя лучше, если мы придем к соглашению.
— Для чего?
Я пожала плечами.
— Так больше похоже на бизнес.
— Я не хочу брать у вас деньги. Я это делаю для удовольствия.
Я повернулась и уставилась на него.
— Вы думаете, это удовольствие?
— Вы знаете, что я имею в виду. Я все равно закрыл бизнес, так что это — за мой счет.
— Мне это не нравится. Я знаю, что у вас добрые намерения и, поверьте, ценю вашу помощь, но не люблю чувствовать себя в долгу.
— Тут нет никаких долгов.
— Я собираюсь вам заплатить, — заявила я сердито.
— Прекрасно. Заплатите. Мои расценки только что повысились. Пятьсот баксов в час.
Мы уставились друг на друга.
— Это бред сивой кобылы.
— В том-то и дело. Это бред сивой кобылы. Мы что-нибудь придумаем. А сейчас я голоден, так что хватит спорить.
Я повернулась к сковородке, мотая головой. Радость одиночества в том, что все всегда бывает по-вашему.
Я отправилась спать в девять, совершенно без сил. Спала плохо, сознавая, что Диц не спит и неутомимо рыскает в ночи.
