Я была счастлива узнать, что у меня сохранилась способность читать вверх ногами.
Ко мне были применены различные меры оказания первой помощи, в большинстве болезненные, включая прививку от столбняка, от которой я едва не потеряла сознание.
— Думаю, мы должны подержать вас до завтра, — сказал доктор. — Непохоже, что у вас что-то серьезное, но головой вы ударились сильно. Я был бы спокойнее, если бы мы могли понаблюдать за вами еще, по крайней мере, двенадцать часов. Вы хотите кого-нибудь известить?
— Да нет, — пробормотала я. В любом случае, я была слишком разбита, чтобы спорить, и слишком напугана, чтобы встретиться с окружающим миром.
Он вышел к посту медсестер, который мне было видно через внутреннее окошко, частично закрытое ржаво-красными жалюзи. В коридоре появился полицейский. Я могла видеть горизонтальные кусочки него, пока он разговаривал с молодой служащей, которая через плечо указала на мою комнату. Другие палаты в отделении скорой помощи были пусты, стояла тишина. Полицейский поговорил с доктором, который, очевидно, решил, что я в состоянии отвечать на вопросы о том, как моя машина оказалась в ирригационной канаве.
Полицейского звали Ричи Виндзор, один из этих полицейских с детским лицом, вздернутым носом и пухлыми щеками, красными от солнца. Он, должно быть, был новичком, едва двадцати одного года, минимальный возраст для полицейского.
У него были светло-карие глаза и русые волосы, подстриженные ежиком. Он не был на этой работе достаточно долго, чтобы приобрести уклончивое, параноидальное выражение, присущее большинству копов.
Я методично описала инцидент, ничего не пропуская, он записывал, иногда вставляя оживленные комментарии с пародийным мексиканским акцентом: «Воа!» или «Очнись, кемосабе!» Кажется, ему действительно было завидно, что кто-то пытался меня убить.
Когда я закончила свое повествование, Ричи обещал объявить машину в розыск, на случай, если она еще в этом районе. Мы оба знали, что шанс очень невелик. Если парень хоть что-то соображает, он бросит машину при первом удобном случае.
Когда полицейский собрался уходить, я вдруг схватила его за рукав.
— Одна вещь. Доктор хочет подержать меня здесь до завтра. Возможно ли сохранить мое пребывание здесь в тайне? Это единственная больница поблизости. Все, что нужно убийце — позвонить в справочную, и он будет точно знать, где я нахожусь.
— Хорошая мысль, амиго. Посмотрим, что можно сделать.
Через несколько минут появилсь служащая с креслом на колесиках, планшетом с кучей форм, которые надо было заполнить, и полоской с именем пациента, в мутном пластиковом браслете, который она застегнула на моем запястье, вместе с предметом, похожим на дырокол.
