— Насколько мне известно. Я говорил с ним пару дней назад. Его зовут Роберт Диц.
Меня что-то толкнуло.
— Диц? Я его знаю. Я с ним разговаривала около года назад, когда работала над одним делом.
— У вас есть его телефон?
— Где-то должен быть, но лучше дайте мне его снова.
Он продиктовал номер, и я записала. Я общалась с Дицем только по телефону, но он сделал все, что я просила, быстро и эффективно и не взял с меня ни цента. Я была перед ним в долгу.
В телефоне послышался гудок. Галишофф сказал — Подождите секунду. — Он отключился, но вскоре соединился опять.
— Извините, но мне нужно ответить на звонок. Сообщите, что вы решили.
— Обязательно. И спасибо. Будьте осторожны.
— Вы тоже.
Я положила трубку и уставилась на телефон. Контракт на убийство? Сколько раз меня пытались убить за последний год? Ну, не так уж много, но это было что-то новенькое.
Никто (насколько мне известно) никогда меня не «заказывал». Я пыталась представить Тирона Патти обсуждающего предмет с наемным убийцей в Карсон Сити. Почему-то это казалось странным. С одной стороны, трудно себе представить человека, который зарабатывает на жизнь таким способом. Была ли работа сезонной? Были ли дополнительные льготы? Делалась ли скидка из-за того, что нас четверо? Должна согласиться с Галишоффым: полторы тысячи — это ерунда какая-то. В фильмах наемным убийцам платили от пятидесяти до ста тысяч, наверное потому, что зрители хотят верить, что человеческая жизнь стоит этого.
Наверное, я должна быть польщена, что меня включили в список. Общественный защитник, окружной прокурор и судья? Выдающаяся компания для частного детектива из маленького городка. Я уставилась на телефон Дица, но не могла заставить себя позвонить. Может быть, все закончится до того, как мне надо будет предпринимать шаги, чтобы защитить себя.
Вопрос был в том, говорить ли об этом Генри Питту? Нет уж. Это бы только его огорчило, да и зачем?
Когда послышался стук в дверь, я подпрыгнула, как будто меня подстрелили. Я не то чтобы размазалась по стене, но предприняла некоторые меры предосторожности, когда выглянула посмотреть, кто это. Это была Рози, хозяйка таверны по соседству. Она венгерка, с фамилией, которую я не могу произнести и не смогла бы написать под любой угрозой. Она подошла бы под определение материнской фигуры, но только в том случае, если вам нравится быть запуганной представительницей вашего же пола.
На ней был один из ее балахонов, оливкового цвета, с рисунком из островов, пальм и попугаев, в ярко-розовых тонах. Она держала тарелку, накрытую бумажной салфеткой.
