– А давайте попробуем, товарищ лейтенант!
Разведчики открыли затвор, кое-как справившись со сложным замком, через ствол прицелились, зарядили орудие.
– Огонь!
Пушка подскочила, выплюнув из казенника пустую гильзу. Снаряд взорвался позади немецких цепей и серых коробочек танков.
– Перелет!
– Все четыре орудия навести в середину деревьев!
Разведчики навели и зарядили.
– Залпом – огонь!
Снаряды разорвались прямо между танков, выкашивая пехоту.
– Теперь беглым! Быстрее!
Четыре снаряда накрыли цель – осколки догнали убегавших немцев, а один 75-миллиметровый «подарочек» вошел точно в моторный отсек танка. Готов.
И пошла потеха…
Настрелялись вдоволь. Еще пара снарядов угодила в танк, но не уничтожила, только башню заклинило. Немецкие танкисты полезли из люков, красноармейцы их встретили салютом из «ППШ»…
– Уже час держимся! – крикнул Якушев.
– А орешь чего?
– А? А-а… Оглох малость!
Панфилов не обманул, прислал подкрепление – родимый 1073-й полк, – и все вместе продвинулись еще на полтора километра, приближаясь к населенному пункту, раскатанному бомбежками наполовину в пустырь.
Первая немецкая траншея тянулась по кукурузной посадке, через огороды, в сотне метров от околицы села, а перед наступавшими красноармейцами лежало чисто убранное поле, насквозь простреливаемое противником. Одолеть его было архитрудно, 2-й батальон на левом фланге вообще залег, а связь с комбатом прервалась.
– Отправляйтесь туда, Абанин, – приказал майор Елин, командующий полком, – разберитесь, в чем дело, и доложите мне. Возьмите двух связных. Если сумеете, повлияйте на ход боя.
– Есть! – бодро ответил лейтенант.
Оглянувшись – все разведчики подтянулись, плечи развели, животы втянули, грудь вперед, – он указал на Исаева и Краюхина:
– Ты и ты! За мной!
От КП полка до левофлангового батальона было меньше километра, вот только по открытой местности. Двигались где перебежками, а где и ползком. Дважды попадали под огонь врага, но убереглись. У Марлена лишь пилотку сбило, но по пути он подобрал чужую – было с кого снять…
Комбата нашли на свекольном поле, он был ранен в голову. Вокруг рвались мины, а он лежал в борозде и что-то кричал в телефонную трубку.
– Товарищ капитан! – прокричал Абанин. – Елин приказал доложить обстановку! И повлиять на ход боя…
Удивленно глянув на лейтенанта, комбат сказал со злой иронией в голосе:
– Повлиять, говоришь? Вот и хорошо! Ползи прямо по борозде – сто пятьдесят метров. Там залегла рота. Подними ее в атаку!
