«Погоди, — мысленно остановил себя Артур, — а как же операция по захвату оберста Мейснера, так ловко осуществленная советскими диверсантами в самом сердце нашей армейской группировки? Ведь акция, несомненно, была тщательно спланирована, подготовлена и наверняка просчитана по времени хотя бы на начальном этапе, иначе русским, понадейся они только, условно говоря, на расположение звезд на небе или предсказания сибирских колдунов, даже не удалось бы пересечь линию фронта! Вот и выходит, что без серьезнейшего человеческого фактора здесь никак не обошлось! А значит, в моих предыдущих и нынешних умозаключениях возникла явная нестыковка! Так где же истина?»
Тут Нотбек понял, что полез в непроходимые дебри то ли философии, то ли еще непонятно чего, и окончательно запутался. Тогда он провел ладонью по лбу и со свойственной молодости решительностью впредь строго-настрого запретил себе думать на подобные щекотливые темы…
В отличие от унтер-офицера Нотбека подчиненные майора Кочергина по возвращении домой физически чувствовали себя хорошо и морально находились в полном душевном равновесии.
Добравшись в сопровождении Кобелева к месту дислокации родного батальона, разведчики тепло простились с капитаном, а сами разделились. Старшина Ермишин с красноармейцами отправились отдыхать. Кочергин же с Буренковым, быстро переодевшись в советскую форму, на трофейном мотоцикле повезли оберста Мейснера в штаб дивизии. По дороге двигатель начал чихать и вскоре заглох — кончился бензин. Хорошо, что в это время они как раз проезжали мимо дома, где квартировал майор. Позвав на помощь дежурившего возле крыльца часового, они втроем перетащили уже пришедшего в сознание, но все еще не протрезвевшего Мейснера в «Бантам» Кочергина и устроили немца на заднем сиденье автомобиля. После чего Артем, здраво рассудив, что пленный никуда не денется, развязал ему ноги и вытащил изо рта кляп.
Можно было ехать дальше, но тут произошла непредвиденная заминка. Кочергин уже собирался сесть за руль, как вдруг сзади послышался громкий собачий лай. Неизвестно откуда примчавшаяся Герта со скоростью кометы подбежала к майору и принялась на задних лапах в самом прямом смысле танцевать возле хозяина, радостно скуля и носом пытаясь дотянуться до его лица.
— Все, все, Гертруда Артемовна, успокойся! — опустившись на корточки и выставив перед собой руки, засмеялся Кочергин.
Собака, не переставая скулить, положила лапы ему на плечи и теплым мягким языком стала облизывать небритые щеки Артема. Он не сопротивлялся, а только гладил Герту по спине.
