Олег настроился на коньяк, но там была простая вода.
— Ты рано тут появился, — сказал Иванов, завинчивая крышку. — Ты слишком мало успел узнать. Даже меньше, чем какой-нибудь Пастор или Дактиль.
— А ты сам-то кто? Я не пойму: ты в Службе или нет?
— В Службе. Но не в твоей.
— Ты из другой зоны?
— Можно и так сказать. Да, считай, что я из соседнего филиала. Командированный как бы.
Последняя оговорка Олегу не понравилась. Лучше бы Иван Иванович обошелся без этого “как бы”.
— Зачем ты в меня стрелял? — спросил Шорохов. — Тогда, на “Щелковской”. Я же не собирался тебе ничего делать… ничего плохого…
— Ты бы и не смог. Но ты начал меня спрашивать, и это было… немножко несвоевременно. Ты и сюда напрасно явился.
— А где я?
— Трудно объяснить. Нарисовать еще как-то можно… — Иванов задумчиво провел носком по земле, потом посмотрел на небо и опять полез за фляжкой. — А словами… словами тяжело. Барьер… — крякнул он, глотая теплую воду. — Это барьер, и мы сейчас в нем.
— А что за ним? Что дальше?
Иван Иванович глянул по сторонам, будто искал тень или кресло, и вздохнул.
— За барьером находится будущее, — сказал он. — Время-то бесконечно.
— А до барьера — прошлое… — проронил Шорохов. — Это ясно. Но если минуту назад был декабрь две тысячи семидесятого, а еще через минуту наступит…
— Январь две тысячи семьдесят первого, правильно. — А между ними — пустыня, жара…
— Тоже правильно. Только это не пустыня. Так мы воспринимаем барьер.
— И как же через него перескакивают?…
— Кто перескакивает? — нетерпеливо спросил Иванов. — Никто никуда не перескакивает. А, ты хочешь знать, что случилось в последнюю минуту и что было бы с тобой, останься ты там?
— Ну!
— Тебя бы не стало. Ничего интересного там не произошло. Просто все прервалось.
— Погибло?…
— Прекратило существование, За барьером, с той стороны, все продолжается, но уже независимо от твоего настоящего. Вершина вашего… гм, “столба” с будущим почти не состыкуется.
— “Нашего”… — буркнул Олег. — А “ваш”?… А школа?! — спохватился он. — Что ты делал в моей группе?
— Ничего. В школе я не учился.
— Как?… — опешил Шорохов. — Я же тебя отлично…
— “Отлично” надо поставить нашим мнемотехникам, — усмехнулся Иванов, — Ты должен был меня знать, ты меня знаешь. Это все, что требовалось от подсадки.
— Подсадка?…
— Мнимое воспоминание. Вшитое, кстати, в такое же мнимое.
— Я не понял, — признался Олег. — Ты про школу?
— Учебная база находится в другом месте. И ты никогда на ней не бывал.
