— Благодарю вас, Микела, — сказала я, когда модистка наконец отвязалась от меня и позволила спокойно посмотреться в зеркало. — Платье чудесное.
Женщина кивнула.
— Надеюсь, в следующий раз вы так же решите воспользоваться услугами моей мастерской.
— Конечно.
— Да, спасибо, чек мы пришлем вам сегодня же, — добавила Марилен. — Можете быть свободны.
Микела попрощалась и ушла.
— Для пятой ступени она слишком самонадеянна, — произнесла Марилен, оглядывая меня в очередной раз. — Хотя, шьет неплохо.
— Пятая ступень? — машинально переспросила я.
— Да. Честно говоря, Лети, я вообще не понимаю, как ты выбрала именно ее мастерскую.
— Мне нравятся ее модели.
Что ни говори, платье превосходное. Мне о таком раньше только мечтать приходилось.
— Как хочешь, — пожала плечами Марилен. — И впрямь замечательно платье — ты в нем такая красавица, Лети. Отец будет тобой доволен.
— Он тоже будет на приеме?
— Конечно. Он как раз вернется накануне вечером.
— Замечательно, — ответила я, подумав, что пора бы мне уже познакомиться с Эрихом Кастелли.
Вернувшись в свою комнату, я аккуратно сняла платье и разместила его в гардеробной. Потом села на кровать раскрыла газету, надеясь найти хотя бы одну заметку о «Падших». И даже разочаровалась, не увидев ни слова о них.
Странно…
Тут же вспомнились слова Шена о цензуре. Неужели власти Ангресса скрывают любое упоминание о тех, кто выступает против принятого режима?
Мне не хватало информации. Отложив газету, я стала думать, откуда могу ее взять. В доме есть библиотека и мне надо бы ее навестить. Кроме того, есть еще телевидение и интернет. Хотя, есть ли здесь интернет? Если и есть, то, наверное, информационное сетевое пространство так же жестко контролируется цензурой, как и пресса.
Неплохо бы посмотреть телевизор. Но как? Я смотрела на черную сверкающую панель на стене и раздумывала над тем, как ее включить. Вместо пульта на тумбочке лежала маленькая пластинка такого же черного цвета.
Внимательно ее осмотрев, я не нашла никаких кнопок. Но стоило только положить палец на гладкую поверхность, как пластинка засветилась и на ней проступили цветные контуры клавиш. Кажется, мне удалось найти подход к иномирской технике.
Передачи, транслируемые по каналам, не отличались большим разнообразием. Во-первых, потому, что каналов было всего пять, а, во-вторых, цензура и впрямь давала о себе знать. Парочка мыльных опер, реалити-шоу и новости. Последние показались мне «причесанными» — ничего о группировках повстанцев, вспышках агрессии, катастрофах и прочем, что могло бы напугать или взволновать население.
