Я делаю пометки в блокноте. Совершенно машинально и только для очистки совести. Мне неловко. Кузьмич говорит прописные истины, которые я сам должен был если уж не осуществить, то хотя бы высказать. Вот я и делаю пометки в блокноте скорее всего от смущения.
- И еще по этой версии надо кое-что сделать, - продолжает он, поглядывая на меня, и досадливо вздыхает: - Надо бы попробовать того таксиста найти, который их вечером привез, Варвару и его. Хотя, конечно, прошло уже четыре дня.
- А вторая версия, Федор Кузьмич? - напоминает Игорь.
- Не забыл, будь спокоен, - отвечает Кузьмич. - Вторая версия вот какая. Три дня подряд кражи, затем три недели тихо. Потом опять три дня, и опять тихо. Странная периодичность, а? И притом розыск по Москве не дает никаких результатов. А уж они искали как надо. - Он кивает на меня и Авдеенко, тоже присутствующего на совещании.
- Гастролер, - негромко произносит Игорь.
- Вот, вот, - подтверждает Кузьмич. - Это и есть вторая версия. Но ее проверить надо.
«Гастролер» - это особый вид преступника. Он появляется в городе, чтобы только совершить преступление, и потом исчезает. А через некоторое время приезжает опять. Таких ловить, конечно, труднее, но здесь есть свои методы.
Мы подробно обсуждаем обе версии. Мы им дали уже оперативные шифры - «Плющиха» и «гастролер». Под конец Кузьмич распределяет обязанности. Но у меня все время такое ощущение, что он что-то недоговаривает. Мне достается «Плющиха». Версия «гастролер» отходит Игорю.
- Из Пензы ответа нет? - как бы между прочим спрашивает его Кузьмич.
- Нет еще, - рассеянно отвечает Игорь.
Он уже, конечно, обдумывает свою версию. Он весь поглощен ею. Но я почему-то настораживаюсь. Однако Кузьмич больше не возвращается к этому разговору.
Сразу после совещания я посылаю Авдеенко и Яшу Фролова на Плющиху, а сам еду к Варваре.
Она сегодня работает в утреннюю смену и к вечеру должна быть дома. Но будет ли, это еще вопрос. И не застану ли я у нее кого-нибудь, это тоже вопрос. А мне надо поговорить с ней наедине. И откладывать этот разговор нельзя, и так уже времени упустили немало. Но нарываться на новый конфликт с каким-нибудь Толиком у меня, как вы можете догадаться, желания тоже нет. Кроме того, меня беспокоит и сама Варвара. До конца положиться на нее я ведь тоже пока не могу. Мало что может прийти в эту взбалмошную голову.
Вот с такими смутными чувствами я к ней и еду. Знакомая подворотня встречает меня холодным сырым ветром, дующим с такой бешеной силой, словно это не старая темная подворотня, а аэродинамическая труба, а я та самая модель, которую надо испытать на лобовое сопротивление. Я плотнее запахиваю плащ и рукой держу шляпу, ее просто срывает с головы. Проливной дождь хлещет с самого утра. Мне дьявольски холодно, сыро и противно.
