Протрет любовно фланелькой портрет и опять убирает на место.
Ну, кое-что расскажет… А Генриетта рядом. Глядит и слушает.
Собственно, в женщинах Ладушкин особо ценил эту внимательность во взоре, это собачье заглядывание в глаза, когда смотрит и будто все понимает… Ну а не понимает, так все равно ловит каждое слово.
Вот так и ловила долгими зимними вечерами Генриетта каждое слово Ладушкина.
А теперь вдруг пришло время припомнить хоть что-нибудь из того, что наловилось.
Вот это «ПСМ». Самозарядный, значит… Выключаешь предохранитель, и происходит взведение курка…
Скорострельность — тридцать выстрелов в минуту…
Нетяжелый, удобный. Щечки рукоятки изготовлены из легкого сплава…
Генриетта осторожно дотронулась до прохладных «щечек».
Впрочем… Зачем ей тридцать выстрелов в минуту?
Ни к чему… Право слово, ни к чему.
Надув губки, она скептически смотрела на «ПСМ».
К тому же какой-то он слишком маленький, не внушительный, не произведет впечатления.
Ей-то нужен такой, чтобы «произвел впечатление».
Генриетта изучала подходы к офису «Наоко».
Подходы были… Шансов воспользоваться ими — ноль.
Попытку взять в заложники кого-нибудь из руководства Генриетта отмела сразу. Ее уложат на асфальт, носом в осеннюю лужу, как только она сделает первый шаг в направлении этого самого руководства, выходящего из автомобиля…
В результате долгих и убивающих надежду на шанс наблюдений Генриетта остановила свой выбор на молодом человеке, практически ежедневно покидавшем офис ради обедов в ресторане «Золотой век», располагавшемся неподалеку от офиса, и возвращавшемся после этих обедов неизменно к своему рабочему месту.
Обедал он обычно в обществе какого-нибудь господина — не из «Наоко»! — и обычно всякий раз нового. Очевидно, ресторан был местом, где молодой человек назначал встречи.
А вот возвращался он обратно в офис всегда один.
Между рестораном и офисом «Наоко» был узкий и довольно длинный проход между домами… Иногда в нем были прохожие. Иногда никого.
Если Генриетте повезет, то, может быть, там как раз не будет никого.
Она даже знала, как его зовут…
— Мартемьянов! — окликнул молодого человека кто-то из коллег, когда тот выходил из своей машины.
Генриетта остановила свой выбор на «сорок пятом» не потому, что были какие-то более или менее серьезные причины, по которым она отдавала бы предпочтение «сорок пятому» перед другим оружием… Ибо за всю предыдущую жизнь предпочтения в этой сфере, несмотря даже на совместное бурное житье с Ладушкиным, у нее так и не сформировались.
