— Ропп? Да… Я, кажется, его видела у Хованского. Не запомнить трудно. Старикашка так трещит суставами, как будто игральные кости в стакане перемешивают… Страх какой древний! И вид, надо сказать, довольно зловещий… Конечно, на фоне этого ужасного происшествия с Федором Федоровичем теперь может померещиться все, что угодно. Хотя… Как знать, как знать! Недаром говорится: «Это сборище костей есть вместилище страстей».
— Вы что же, его подозреваете? — без обиняков, в лоб спросила Аня.
— Да нет, ну что вы! — замахала руками Алена. — С чего бы вдруг? Да и мое ли это дело… Конечно, я переживаю смерть Федора Федоровича… Но, поверьте, все же это ужасное происшествие не слишком затронуло мою жизнь. У меня своих забот хватает. — Алена кивнула на ребенка. — Носочки, колготки, порошок «Тайд»… Жизнь домохозяйки — это, как бы вам объяснить… сплошной конвейер.
— Да-да, я понимаю…
— Хотите чаю? — без особого гостеприимства в голосе поинтересовалась Алена. Было понятно, что это просто формальная вежливость и хозяйка надеется на такой же вежливый отказ.
— Не откажусь, — нагло согласилась Светлова.
— Пойдемте на кухню… — с явным трудом подавив вздох, пригласила Глинищева.
Алена заваривала чай, а Светлова в стиле лже-Генриетты Ладушкиной нервно причитала:
— Уж я и домой к нему заходила, к этому Роппу… И звоню по нескольку раз на день! Как сквозь землю провалился. Ну что за старик? В такие-то годы люди ведь больше дома должны сидеть, правда? Ума не приложу, что за шустрый такой дед!
— Шустрый? — Алена заварила чай.
— Ну, не знаю… Я ведь его не видела никогда.
— Знаете, этот Ропп… Когда я увидела его у Хованского… — Алена замолчала.
— Да?
— Знаете, на кого он более всего похож?
— На кого же?
— Вы «Штосса» Лермонтова помните?
— «Штосса»?
— Ну да. Есть у Михаила Юрьевича такая повесть…
— Ах, ну да, да, конечно! Припоминаю… Правда, если честно, какие-то очень смутные остались у меня воспоминания о классиках после школьного изучения… — призналась Аня.
— Так вот… — Алена смотрела куда-то мимо Светловой. — Если вам хочется представить этого старика… Один к одному: описание «титюлярного советника» Штосса у Михаила Юрьевича Лермонтова. Я, собственно, честно-то говоря, потому его и запомнила.
Чай у Алены был жидковат… Невкусный и дешевый. Светлова отпила лишь чуть-чуть — из вежливости.
— Может, вы кофе хотите? — Алена взглянула несколько обиженно на оставшуюся почти полной чашку. — Так извините… Я уже давно его не покупаю. Дорого. У нас, знаете, бюджет до копейки рассчитан. Живем на одну Алешину зарплату. Так сказать, дворянский род в упадке.
