«Куда же все-таки провалился этот Ропп?» — размышляла Светлова, трясясь в метро. С некоторых пор она не садилась за руль, полагая, что автомобильные путешествия по безумной «пробочной» Москве — развлечение не для слабонервных и, уж конечно, не для беременных.
Сколько ни названивала она в квартиру на Якиманке, Роппа застать ей так и не удалось.
Впрочем, и с другим посетителем Хованского Светловой повезло не больше…
Так, например, некто Родион Уфимцев, бизнесмен-предприниматель и просто приятный — по отзыву Лики! — во всех отношениях молодой человек, к телефону тоже упорно не подходил.
Это был еще один человек «из оставшихся», отделенных от остальных посетителей депутата символической красной чертой — звонком Сошальского. Звонком, доказывающим, что в пять часов вечера депутат был еще жив. Эти трое ушли после пяти.
В общем, приятный во всех отношениях молодой человек Родион Уфимцев находился на сей момент непонятно где… Его квартирка в Волковом переулке пустовала. Более того, мобильник бесстрастно констатировал, что абонент временно недоступен. Это «временное» продолжалось уже не первые сутки, грозя превратиться в постоянное.
Короче, ни Бориса Эдуардовича Роппа, ни Родиона Уфимцева Светловой обнаружить не удалось.
Единственным человеком, подошедшим к телефону, оказалась молодая женщина Алена Глинищева — молодая, судя по голосу в телефонной трубке и изображению на пленке. Из трубки к тому же доносился плач маленького ребенка. Возможно, этим и объяснялось то, что именно она и оказалась на месте.
Надо сказать, что это были самые неожиданные среди «подозреваемых» посетителей Хованского люди… Именно «люди» — целое семейство: папа, мама и ноющий от скуки ребенок… Именно эта молодая женщина на пленке была с котомкой-рюкзаком на груди, из которой торчал белокурый младенческий затылочек и свешивались крошечные ножки.
С некоторым удивлением, но Алена все же согласилась встретиться со Светловой.
— Только приезжайте вы к нам, — поставила Глинищева условие. — Я, увы, не выездная… Дите малое на руках.
И Светлова поехала к ней в Тушино…
«Алена Глинищева и ее муж? — думала Светлова по дороге в это самое Тушино. — Она тоже была там в тот вечер… Правда, ушла из квартиры Хованского прежде Роппа…
Она?! Но зачем? Может быть, она была любовницей Хованского? Вот уж не подумаешь… — Светлова припомнила изображение на пленке — никакой косметики, вообще никаких намеков на женские ухищрения… Ни каблуков, ни помады… Если верно утверждение, что женщина расцветает после родов… то… То Глинищева явно не цветет. Учительская прическа…
