— Какой еще Дашеньки?
— Ну, видите ли, вас опознала, со слов Ладушкина, одна… э-э… сотрудница этого заведения. Эта девушка… Дашенька сказала, что вы постоянно там… э-э, появляетесь. Регулярно. Работаете, так сказать. Мол, «дневная красавица». Дама «ви ай пи», некая русская — из сливок общества. Очень заметная, красавица, голубая кровь… и все такое.
— Фиг ее знает! — равнодушно заметил Инара Оскаровна. — Кто ее знает, эту Дашеньку… Ведь эта шлюшка опознала меня, основываясь на словесном описании вашего дурака Ладушкина. Может, перепутала. Память-то у них… девичья. Впрочем, не исключено, что среди многочисленного женского контингента суперкомплекса, как вы изволили заметить, и есть какая-то дама «ви ай пи» — «дневная красавица» из числа наших соотечественниц.
— Перепутала?
— Перепутала… Впрочем, спасибо этому падшему ангелу за столь лестную характеристику… Надо же! — хмыкнула Инара. — «Красавица, голубая кровь. Дама «ви ай пи» — из сливок общества!»
— Инара Оскаровна… — осторожно заметила Светлова, с удовлетворением отметив, какой доверительный тон приняла их с вдовой депутата беседа. — Ведь вы точно знаете, что Ладушкина в тот вечер, когда на трубку нанесли яд, не было в вашей квартире… правда?
— Ну, допустим…
— Да не «допустим», а точно знаете!
— Ну, хорошо, если вам от этого легче — я точно это знаю.
— Не хотите облегчить участь невиновного Ладушкина и страдания его семьи?
— Не хочу.
— Но…
— Я не сентиментальна.
— То есть вы хотите сказать…
— То есть я хочу сказать: «Так вашей ищейке и надо!» Если его упрячут за решетку, пусть и необоснованно, я буду только рада.
— Жестоко.
— А вы что же, желаете, чтобы я простила человека, следившего за мной, как за шлюхой?
— Ну, работа у него такая… — вздохнула Светлова. — Не повезло человеку! Знаете, как сейчас… Чем только люди не занимаются, чтобы заработать: период выживания!
— Даже пусть «это всего лишь его работа»… Ненавижу этого кретина!
— Но, Инара Оскаровна…
— Увы, я отношусь к числу людей, которые тратят время только на то, что может принести пользу или удовольствие. И я принципиально не занимаюсь благотворительностью.
И она положила трубку.
«Несгибаемая женщина!» — вздохнула Светлова, слушая гудки.
Что там вычитал Ладушкин в библиотеке Центра Помпиду? «Господь поступил, как ему было угодно, а я никогда не прощу».
Инара Оскаровна явно была не сентиментальна. Напротив, преисполнена великого злорадства: «Так вашей ищейке и надо!»
То ли для Ладушкина это был неудачный день, то ли Инаре Оскаровне шлея под хвост попала… Но вдова уперлась. Причем прочно. И ни в какую. Нет и нет…
