— Интересно… Откуда у вас такие сведения? — заинтересовались молодые сплетники.
В это время секретарь Лика приглашающе взглянула на Ладушкина и, не называя его по имени, произнесла:
— Вас!..
* * *
— Присаживайтесь, — пригласил Ладушкина депутат Федор Федорович Хованский. — То бал им подавай… — проворчал депутат, явно имея в виду очередь в приемной, — то у них свадьбы… то похороны… то собрание, то заседание. Такое ощущение, что хотят наверстать все пропущенное за восемьдесят лет. И всем Хованский должен помочь!
Ладушкин изобразил на лице сочувствие. Теперь ему стало понятно, что часть очереди в приемной составляли люди, для которых Хованский был прежде всего не депутатом, а председателем Московского дворянского союза…
— Ну что ж, сосредоточимся, господин Ладушкин, на наших делах. Не то чтобы скорбных, но явно невеселых… — Депутат и в самом деле невесело вздохнул. — Хочу объяснить вам причины, по которым я решил обратиться к вам за помощью. Видите ли…
Ладушкин смотрел на депутата Хованского, слушал его и подавлял в себе детское желание подергать его за бороду. Молодой человек в приемной был прав: эта борода казалась позаимствованной из театрального реквизита.
Впрочем, изучение бороды депутата нисколько не мешало Егору оставаться внимательным. Хотя, признаться, дело, кажется, было на редкость банальным.
— А насколько серьезны основания для ваших подозрений? — поинтересовался он наконец, с трудом отводя взгляд от окладистой черной бороды Хованского.
— Никаких.
— То есть?
— Кроме внутреннего моего необъяснимого беспокойства и некоторой тревожности, никаких оснований.
— А все-таки, неужели ничего такого? Может быть, какие-то мелочи, какие-то пустяки все-таки вас насторожили?
— Ну, кое-что было. Я не посчитал нужным вам это сообщать. Вряд ли вы учитываете в своей рабочей практике такие вещи…
— Я слушаю.
— Мне приснилась бабушка.
— Бабушка?
— Да, моя бабушка по отцовской линии. Хованская Елизавета Григорьевна.
— И что же?
— Она сказала: «Федор, последи за своей женой».
— Понятно.
Ладушкин изобразил на лице великую задумчивость и нарисовал в своем блокноте закорючку — для потенциального заказчика это должно было означать, что нанятый детектив с великим вниманием отнесся к сообщенной ему детали.
Депутат молчал, наблюдая, как Ладушкин делает в блокноте пометки.
— А больше ничего бабушка не сказала? — осведомился Егор.
— Больше ничего.
— Жаль.
— Что делать, что делать…
— А каков будет тариф? — поинтересовался Егор. — Хорошо бы почасовой…
