Так, хлюпая полной водой туфлей и умирая от страха, она и поплелась вслед за менеджером среднего звена к офису «Наоко».
Зато Мартемьянов теперь шагал бодро. Можно даже сказать, весело.
«А что ему теперь печалиться… — тоскливо подумала Генриетта, — считай — освободился…
Только сейчас кликнет — и повяжут Генриетту, упрячут в каталажку за киднеппинг. И будет у дочки мама уголовница, и Ладушкин сгинет, пропадет… Выручать его больше некому.
Причем ведь сама своими руками освободила менеджера!»
— Что-то вы прямо еле ноги передвигаете? — недовольно оглянулся Мартемьянов. — Мы с вами все-таки не на прогулку вышли в парк!
— Да иду я, иду… — вздохнула Генриетта.
Они зашли в офис «Наоко» не с парадного входа, а откуда-то сбоку… Мартемьянов открыл дверь своей магнитной картой.
— Только очень тихо! — прошептал он, ведя Генриетту по каким-то коридорам и лестницам. — Здесь, разумеется, как вы понимаете, есть охрана…
— Да я и так… не дышу… — сдавленным от страха голосом просипела Генриетта.
— Ну-с, голубушка, милости просим… Это, так сказать, мое рабочее место. Присаживайтесь!
Мартемьянов наконец радушно усадил Генриетту перед монитором и включил компьютер.
— Ну вот, глядите… Если у вас глаза есть, все и увидите!
Мартемьянов пощелкал мышкой, и перед Генриеттой предстало то, что без преувеличения можно было бы назвать «досье». Здесь были даже снимки, запечатлевшие довольное лицо Федора Хованского в разные минуты его жизни — одного или в компании с разными людьми, мужчинами, но главным образом все-таки с женщинами. Причем это были явно минуты веселья и радости, а отнюдь не печали.
Однако основу досье составляли все-таки цифры…
В общем, это было похоже скорее на книгу расходов какой-нибудь домохозяйки: столько-то потрачено на «Тайд»… столько-то — на маргарин… Причем «Наоко» вела свои расходы на депутата именно с такой же скрупулезностью.
— А вот здесь, обратите внимание, зафиксированы проплаты заграничных поездок… Ну, понимаете теперь, что к чему?
— Кажется, понимаю… — изумленно ахнула Генриетта.
— Да тише вы! Разахались…
— Понимаю, понимаю! — изумленным шепотом повторяла рыжая. — Какой же вы все-таки аккуратный!
— Да уж… — скромно согласился менеджер. — Деньги любят счет… старая мудрость.
— Ага! — Генриетта просто впилась глазами в экран монитора.
— Обратите внимание, как господин депутат любит путешествовать… Разумеется, наша компания приветствует в людях эту тягу к познанию мира. Но обратите внимание, мы при этом всегда проплачиваем турагентствам со своего счета. Чтобы было понятно и дураку… Кто ему платит, тот его и танцует.
