— Ты что вчера пил? А, точно! Тот напиток, от которого меня вырубило в прошлый раз, сильная вещь, скажу тебе. Тогда понятно, почему тебя до сих пор плющит. — не сознаюсь, даже под пытками буду отрицать.
— Ну уж конечно не ту гадость, что ты мне вчера подлила. — усмехнулся он.
— А с чего ты взял, что я тебе что-то подливала? — не пойман — не вор, путь докажет.
— Кроме тебя подлить никто не мог. За зелье ты мне ещё ответишь, милая.
— А с чего ты взял, что там было зелье?
— Солнышко, я никогда не пью не проверенные мною напитки.
— А как ты можешь узнать, что там что-то есть? И как ты заменил его, незаметно для меня? — инстинкт самосохранения опять решил напомнить о себе «Ты что творишь, дура?», но любопытство победило.
— Вот так! — он щёлкнул пальцами, и я лишилась ночной сорочки.
— Ты… Ты что творишь, извращенец проклятый! Верни одежду немедленно! — схватилась за одеяло, стараясь прикрыть неожиданно оголённую грудь, при этом попыталась от него отодвинуться.
— И не подумаю, мне так больше нравится. — он опять уложил меня на спину, а сам навис надо мной.
Я была в ужасе от сложившейся ситуации: мы оба раздетые! Моё лицо стало красное, как помидор.
— Какая ты у меня стеснительная, так мило краснеешь. Ну что, продолжим?
Что? Чуть не задала вопрос вслух, вовремя спохватилась. Но вовремя вспомнила, при каких обстоятельствах лишилась сорочки, и временно послала своё любопытство, лесом. От греха подальше, пусть немного отдохнет.
— Не хочу я ничего продолжать! Слезь с меня, сволочь! — попыталась его столкнуть с себя, но, как оказалась, зря: моё тело перестало меня слушаться.
То, что это ректора рук дело, это понятно, но самое интересное, что он даже ничего для этого не делал.
— Как ты это сделал? — удивилась я. Даже забыла, что меня наглым образом морально разлагают.
— Что сделал, милая? — нежно целую мою шею, спросил развратник. От его, на первый взгляд, невинного действия, я немного потеряла нить разговора Как же приятно!
— Я вижу, что тебе нравится. — улыбаясь, прошептал он и стал прокладывать поцелуями дорожку к моей груди.
— Нет, не нравится, я просто потеряла дар речи от твоего хамства! — хоть застрелите меня, но я не признаюсь, что очень сильно нравится.
— Сейчас проверим, как тебе не нравится. Поле того, как я закончу, ты будешь желать меня так же сильно, как я тебя.
— И не мечтай! — попыталась взять себя в руки.
— Не в моих правилах мечтать, солнышко! Я действую! — после этих слов он действительно начал действовать, да так, что у меня помутился разум. Его поцелуи сводили с ума, кровь превратилась в раскалённую лаву, я задыхалась от восторга. Сквозь затуманенный разум я слышала обрывки слов на непонятном мне языке, но об этом я вспомню позже. А сейчас я плавилась от его порочный прикосновений. Было единственное желание — чтобы это состояние длилось вечно.
