— Может, меня освободишь или, хотя бы, что-нибудь на меня накинешь?
— Радость моя, поздно стесняться, я ещё ночью рассмотрел всю тебя, и не только рассмотрел — от его заявление я покраснела, — И могу тебя обрадовать, мне всё очень понравилось. — как же мне хотелось в этот момент расцарапать эту полную превосходства рожу!
— Я в восторге, отпусти меня! — потребовала как можно более спокойным тоном, так как понимала, его настроение меняется, как ветер, и кто знает, какое у него оно будет через минуту, а мне достаточно на сегодня потрясений.
— Хорошо, можешь одеться и идти в свою комнату. Но помни, если ещё раз замечу тебя флиртующей с кем-нибудь, я не буду ждать до твоего дня рождения. — напомнил этот… извращенец.
Я быстро соскочила с кровати и начала одеваться. Когда с одеждой было покончено, я направилась к выходу, но тут же была остановлена.
— Ты ничего не забыла? — приподняв свою бровь, спросил ректор, внимательно наблюдая за моей реакцией.
— Что ещё тебе нужно? — ещё чуть-чуть и я сорвусь и начну его душить!
— Поцелуй на прощанье. И не забудь, я вечером жду тебя у себя в кабинете. О, я приду, не сомневайся, дорогой, в коньячок твой зелье подлить, а после этого ты, как мужчина, мне не будешь страшен. Козлина!
— Вечером, — крикнула ему и рванула прочь. Как добежала до своей комнаты — не помню. Открыла дверь, там сидели взволнованные Лира и Герта.
— Катерина, где тебя черти всю ночь носили? — гневно спросила Герта.
— Лира, беги за своей заветной тетрадью, сейчас рассказывать буду. — садясь на стул сказала соседки.
Пока Лира бегала за своей тетрадью, я наложила на Герту иллюзию своей сестры, на всякий случай.
— Всё, я готова, — села за стол Лира.
Я начала свой рассказ, естественно, как всегда, с использованием ненормативной лексики, что, с одной стороны, не могло порадовать Лиру пополнением новых выражений, но, по мере продолжения моего повествования, даже она стала мрачной. Когда я закончила, в нашей комнате повисла гнетущая тишина. Лира встала из-за стола, никто не обратил внимания, куда она пошла, но когда на столе появилась бутылка, я испугалась: это уже попахивает запоем в прямом смысле этого слова.
— Лир, ты что творишь? — я встала и забрала бутылку, чтобы её спрятать от греха подальше.
— Кэт, тебе это просто необходимо, — сказала Герта, пытаясь вырвать у меня её.
— Да вы что, совсем обалдели? С утра пьют только алкоголики, аристократы и дегенераты! — решила прекратить это форменное безобразие, не отдавая свой трофей.
